Опыт развития военного искусства показывает, что нет ни одной локальной войны современности, где бы не принимала участие армейская авиация. При этом прослеживается тенденция возрастания ее роли в вооруженной борьбе.

Опыт развития военного искусства показывает, что нет ни одной локальной войны 1 вооруженного конфликта современности, где бы не принимала участие армейская авиация. При этом прослеживается тенденция возрастания ее роли в вооруженной борьбе, что, несомненно, оказывало существенное влияние на характер ее боевого применения. В предлагаемой вниманию читателей «Военно-исторического журнала» статье в хронологической последовательности приводятся основные этапы развития как нашей, так и зарубежной армейской авиации, что дает возможность проследить историю развития вертолетов и изменения в теории и практике их боевого применения.

По окончании Второй мировой войны, с приунятием на вооружение принципиально новых лета­тельных аппаратов - верто­летов армейская авиация из­менила свою материальную базу и перешла главным об­разом на винтокрылую тех­нику (до 75-90 проц. верто­летов в боевом составе). На новой технической основе были созданы крупные фор­мирования армейской авиа­ции, изменился порядок уп­равления и взаимодействия. Если после создания ар­мейской авиации ее предпо­лагалось применять в основ­ном как вспомогательное, обеспечивающее средство вооруженной борьбы, то в конце 60-х годов прошлого века она превратилась в опе­ративно-тактическое средст­во, способное самостоятель­но решать отдельные задачи в операциях и боевых дейст­виях. Такими являлись, к примеру, десантно-огневые задачи, авиационная под­держка сухопутных группи­ровок войск на поле боя и в ближайшей тактической глу­бине, воздушная разведка. Эти направления развития армейской авиации неиз­бежно получали апробацию в локальных войнах и воору­женных конфликтах, влияя на теорию и практику ее боево­го применения.

Война в Корее (1950- 1953) явилась началом «вер­толетной эпохи» и во многом определила место и роль ар­мейской авиации в операци­ях и боевых действиях. В этой войне американское ко­мандование широко исполь­зовало вертолеты в составе соединений и частей сухопутных войск, ВВС и ВМС. Первыми основными задача­ми, возложенными на винто­крылую авиацию, были: по­исково-спасательное обес­печение, эвакуация раненых и больных, высадка тактиче­ских воздушных десантов. Так, 9 сентября 1951 года бы­ло положено начало новой странице в боевом использо­вании вертолетов: впервые высажен тактический воз­душный десант в Инчхоне. На 12 боевых вертолетах Н-19 в труднодоступный горный район была доставлена штурмовая группа в количе­стве 228 человек с 8 т бое­припасов. Высадку прикры­вал истребительный заслон. Впервые в военном искус­стве применение вертолета в качестве огневого средст­ва было отмечено в войне в Алжире (1954-1962) французскими легионерами против повстанцев Фронта национального освобожде­ния. Вначале в грузовой ка­бине вертолета СН-34 мон­тировались пулеметы. Одна­ко их огонь был недостаточ­но эффективен. Поэтому в ходе поиска более мощного огневого средства вертолеты 5Е-3160 «Алуэтт» стали оснащаться 20-мм автомати­ческой пушкой «Маузер", а под фюзеляж подвешива­лись неуправляемые ракеты, что явилось в то время эф­фективным средством пора­жения наземных целей.

Война во Вьетнаме (1959-1975) получила наименование аэромобильной войны из-за широкого применения США вертолетов. В этот период произошли коренные изменения в строительстве и боевом применении армейской авиации всех ведущих стран мира, включая и отечествен­ную. Эти изменения прежде всего были связаны с зарож­дением новой оперативной формы применения группи­ровок войск - аэромобильной операции и с началом ак­тивного использования бое­вых вертолетов на поле боя. Аэромобильные операции в войне во Вьетнаме стали од­ной из основных форм боевых действий американских войск. Для их проведения со­здавались крупные аэромобильные тактические группы, состоявшие из одного-двух пехотных батальонов и ба­тальона армейской авиации. Кроме того, в составе сухо­путных войск США во Вьетна­ме была впервые сформиро­вана 1-я аэромобильная ди­визия, имевшая в своем со­ставе 434 вертолета. С 1967 года началось широкое ис­пользование американцами боевых вертолетов на поле боя. Для этого были созданы и получили массовое приме­нение имевшие вооружение вертолеты типа UН-1 «Иро­кез» и первый специализиро­ванный боевой вертолет АН-1 с комплексом ПТУР «Тоу». Вертолет с этого времени стал боевым средством, предназначенным для огне­вой поддержки наземных войск, что значительно повы­сило эффективность боевых действий.

В войне во Вьетнаме верто­леты вопреки сомнениям во­енных специалистов показа­ли более высокую степень живучести в сравнении с са­молетами. Последние в бое­вых условиях терялись го­раздо чаще: на 25 проц, при расчете потерь на определенное количество выле­тов, и на 50 проц., если в ка­честве расчетной базы брать боевой налет в часах.

В 1970-1971 гг. в Лаосе и Камбодже американские вертолеты типа АН-1 впер­вые вступили в борьбу про­тив танков, широко исполь­зуя ПТУР «Тоу». Основной и наиболее выгодной оказа­лась тактика засад; воору­женные вертолеты на ожида­емом маршруте выдвижения танковых колонн находились на предельно малой высоте, а при приближении танков на дальности до 1,5-3 км осу­ществляли подскок на высо­ту 100-200 м и с режима висения осуществляли пуск ПТУР. После атаки место за­сады менялось. Этот такти­ческий прием оказался очень эффективным, но потребо­вал в дальнейшем создания в структуре армейской авиа­ции системы доразведки и целеуказания.

Новые боевые возможно­сти армейской авиации, вы­явленные в период войны во Вьетнаме, а также военных действий США в Лаосе и Камбодже, обусловили ее последующее активное при­менение для авиационной поддержки сухопутных груп­пировок войск. Вертолет с комплексом противотанко­вого вооружения придал ар­мейской авиации статус ос­новного огневого тактиче­ского средства.

В ходе арабо-израиль­ской войны 1973 года возможность активного противодействия со стороны египетских и сирийских средств ПВО побудила изра­ильтян усовершенствовать боевой порядок ударных вер­толетов для борьбы с танка­ми. В назначенный район вы­сылались огневая группа вертолетов, вооруженных ПТУР «Тоу» в составе 3-5 АН-1 «Хью-Кобра». Впереди сле­довала группа разведки и уп­равления на вертолете типа ОН-6А «Пуони», на котором находился командир со сред­ствами управления. Рядом следовали два боевых верто­лета подавления наземных средств ПВО. При приближе­нии к цели ударные вертоле­ты набирали высоту с 20-50 м до 300-400 м и наносили точный удар по танкам. Для повышения эффективности боевых действий израильтяне применяли постановку пассивных помех с помощью вертолетов. Таким образом, начиная с этой войны, армей­ская авиация стала активно вести радиоэлектронное противодействие.

На основании опыта бое­вых действий в период войны Израиля против Ливана 1982 года в строительстве армей­ской авиации стала преду­сматриваться целевая на­правленность боевого при­менения вертолетов, что по­требовало трансформации разнородных боевых подраз­делений в однородные груп­пы (подразделения)-, удар­ные, управления (ретрансля­ции), разведки, обеспече­ния, корректировки, десант­ные, транспортные и др. Вертолеты стали более ши­роко применяться в сложных погодных условиях и ночью.

В ходе ирано-иракской вой­ны (1980-1988) вооружен­ная борьба велась с массо­вым и эффективным приме­нением советской вертолет­ной техники (на стороне иракских войск), что оказало влияние на дальнейшее раз­витие отечественной армей­ской авиации. В этой войне впервые применялись транспортно-боевые вертолеты Ми-24 (в экспортном вариан­те - Ми-25), которые показали высокую результативность в борьбе с наземными целя­ми в сложных природно-кли­матических и боевых услови­ях. В одном из первых же бо­евых вылетов в сентябре 1980 года группа в составе восьми Ми-25, выпустив 22 ПТУРа, уничтожила 17 иран­ских танков американского производства. И такие случаи позже были не единичны.

Вертолеты Ми-25 в этой войне столкнулись с мощной и хорошо организованной системой ПВО противника, основанной на новых систе­мах войсковой ПВО. В част­ности, на вооружении назем­ных войск Ирана состояли американские ПЗРК типа «Ред-Ай» и «Стингер», а так­же мобильные системы ма­локалиберной зенитной артиллерии. Это потребовало изменить концепцию боево­го применения вертолетов в плане повышения их живуче­сти и оснащения системами борьбы со средствами ПВО. В ходе ирано-иракской войны впервые в военном искусстве произошли воз­душные бои с участием вер­толетов: 118 воздушных боев - между вертолетами и са­молетами и 56 - между са­мими вертолетами (в том числе 10 между Ми-25 и АН-10 «Си-Кобра»), Первый воз­душный бой вертолетов со­стоялся у населенного пунк­та Дезфуль (Иран). Он ока­зался неудачным для Ми-25. Пара иранских АН-1 и «Си-Кобра», неожиданно атаковав пару Ми-25, огнем ПТУР «Тоу» уничтожила их. В пос­ледующих воздушных боях были потеряны еще шесть Ми-25, но иранцы при этом потеряли десять АН-1Л «Си-Кобра». Общее соотношение потерь было в пользу Ми-25. Всего за эту войну в воздушных боях вертолета­ми Ми-25 во взаимодействии с вертолетами Ми-8 и S-341 «Газель» (французского производства) были уничтожены 53 вертолета и один истребитель «Фантом-М» противника.

Боевой опыт поз­волил выявить неко­торые недостатки «летающей БМП» - вертолета МИ-25(МИ-24). Хотя он имел ощутимое превосходство в энерговооруженности и жи­вучести, но был более круп­ной воздушной целью, чем тот же АН-1и «Си-Кобра»: на 25 проц. в боковой и 50 проц. в плановой проекции. Это за­ставило нашу вертолетную промышленность изменить концепцию вертолетостроения: с «летающей БМП» переключиться на «летающий танк». Такими вертолетами впоследствии стали боевые машины типа Ми-28 и Ка-50.

Существенные коррективы в строительство отечественной армейской авиации были вне­сены в ходе войны в Афгани­стане (1979-1989). Важным итогом этой войны, повлияв­шим на дальнейшее строи­тельство отечественной ар­мейской авиации, явилась ее передача из Военно-воздуш­ных сил в состав Сухопутных войск на правах рода войск. Этим шагом была ликвидиро­вана двойственность подчи­нения армейской авиации Во­енно-воздушным силам и Су­хопутным войскам, что тормо­зило ее организационное раз­витие и боевое применение.

В этой войне вертолеты проявили себя как высоко­эффективное и мощное та­ктическое средство авиа­ционной поддержки войск. Ни одна военная операция не проводилась без участия ар­мейской авиации. Без под­держки вертолетов войска несли необоснованно боль­шие потери, и цели действий обычно не достигались.

Повышение роли ар­мейской авиации в Аф­ганистане можно про­следить по динамике изме­нения ее вертолетного пар­ка. Так, вертолетная группи­ровка в составе ВВС 40-й ар­мии увеличилась к концу вой­ны по сравнению с началь­ным ее этапом в 3 раза: со 110 вертолетов до 331. В хо­де войны также изменялся качественный состав группи­ровки вертолетов. Если в на­чальный период боевых дей­ствий в ней насчитывалось 52 боевых вертолета, то к концу войны -- 229 единиц. Распределение армейской авиации по боевым задачам представлено в табл. 1.

Успешность выполнения боевых задач в значительной степени зависела как от при­родно-климатических усло­вий, так и от состояния и эф­фективности системы ПВО противника. Это в свою оче­редь обусловливало необхо­димость повышения надеж­ности авиатехники, мощно­сти вооружения и боевой жи­вучести, изменения органи­зации боевой подготовки кадров, системы управле­ния, взаимодействия и обес­печения. Иными словами, война в Афганистане затро­нула все области строитель­ства армейской авиации.

В целях повышения живу­чести от воздействия ПЗРК противника вертолеты стали оборудоваться средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Так, на 1 января 1983 года средства РЭБ имели 82 проц. вертолетов, а после 1986 года уже 98 проц. Это позволило в значительной степени сократить боевые потери.

Для снижения потерь верто­леты перешли к полетам на предельно малой высоте и к ночным боевым действиям. Так, командир 181-го отдель­ного вертолетного полка пол­ковник В.А. Белов для сниже­ния потерь со второй полови­ны 1980 года подготовил лет­ный состав к выполнению ноч­ных полетов. А при проведе­нии операции «Тропа» (про­водка колонн) вертолетчика­ми были успешно применены приборы ночного видения.

При эксплуатации вертоле­тов в особых условиях для исключения небоевых потерь (по оценке специалистов, в Афганистане они составляли до 60 проц. всех потерь) в 1985 году учеными Военно-воздушной академии им. Ю.А. Гагарина Г.А. Самойло­вым и М.Н. Елькиным была разработана «Памятка по практической аэродинамике вертолетов Ми-8МТ и Ми-24, а в середине 1990-х го­дов в стенах этой же акаде­мии была выполнена НИР под руководством доктора исторических наук, профес­сора А.Г. Первова. Исследо­ватели вскрыли основные причины этого вида потерь армейской авиации в воору­женных конфликтах и подго­товили практические реко­мендации по их исключению.

Следует отметить, что не­боевые потери в сложных природно-климатических условиях характерны и для ар­мейской авиации США. Например, в операции многонациональных сил в Ираке «Буря в пустыне» (1991) ко­эффициент готовности вертолетов группировки войск, находившихся в Саудовской Аравии, составлял всего 0,4-0,6, тогда как на конти­нентальной части США он до­стигал 0,9 и выше. Низкий коэффициент исправности объяснялся частыми отказа­ми двигателей и бортового оборудования вертолетов из-за большой запыленности и высокой температуры на­ружного воздуха. В связи с этим армейская авиация США потеряла только в этом конфликте в авиакатастро­фах около 25 вертолетов.

Определенное влияние на строительство и боевое применение армей­ской авиации оказал опыт, приобретенный в ходе боевых действий в Чеченской Респуб­лике. Вертолеты применялись в основном тех же типов, что и в Афганистане, однако имели место особенности, связан­ные с характером создания группировки армейской авиа­ции, повышением ее роли в достижении целей боя и рос­том значимости обеспечива­ющих действий.

Так, характер создания группировки армейской авиа­ции в Чечне отличался от прежних конфликтов тем, что она формировалась на осно­ве штатных частей и подразделений Северо-Кавказского военного округа мирного вре­мени. В 1994-1996гг. она со­здавалась на основе разраба­тывавшегося плана опера­ции, в 1999 году - вынужден­но и в кратчайшие сроки. В Чечне наблюдалось значи­тельное повышение роли ар­мейской авиации в достиже­нии целей боя. Например, 22 марта 1996 года боевики при поддержке танков пытались деблокировать город Аргун со стороны Шали и Гудерме­са, но появление армейских «вертушек» предопределило провал этой вылазки. Летчики армейской авиации ПТУРами «Штурм-В» уничтожили 9 тан­ков и бронемашин, а авиаци­онными ракетами и огнем стрелково-пушечного воору­жения довершили разгром боевиков, начатый федеральными войсками.

Опыт боевых действий армейской авиации в Чечне по­казал необходимость выде­ления более значительных сил для ведения обеспечива­ющих действий. Количество обеспечивающих сил и средств по отношению к ос­новной группе в боевом по­рядке существенно возрос­ло: с 20-40 проц. по опыту боевых действий в Афгани­стане до 80-90 проц. в Чечне. Иными словами, на пару вертолетов основной (ударной, десантной) группы требовалось до двух звеньев обеспечивающих сил. Воз­росла роль и высокоточного оружия. Произошел переход в решении задач армейской авиации от бомбоштурмовых ударов к точечным ракетно-пушечным ударам с приме­нением ПТУР типа «Штурм-В» или «Атака». Удары нано­сились боевыми вертолета­ми Ми-24 и Ка-50 по разве­данным объектам противни­ка (складам, базам, учебным центрам).

Войны и вооруженные конфликты начала XXI века подтвердили пра­вильность курса на повыше­ние роли армейской авиации в бою и сражении. Так, в воен­ных действиях США в Афгани­стане (2001) и в Ираке (2003) нашел широкое применение американский ударный верто­лет АН-64 «Апач-Лонгбоу», ко­торый может осуществлять целеуказание ударным груп­пам в любых условиях обста­новки, а также самостоятель­но поражать цели. Это влияет на концепцию применения ар­мейской авиации в общевой­сковом бою, обусловливает не­обходимость глубокой модер­низации имеющихся средств вооруженной борьбы.

Опыт боевого применения армейской авиации в ло­кальных войнах и вооружен­ных конфликтах современ­ности показывает, что в ее строительстве все более возрастает роль вертолетов с высокоточным вооружени­ем и беспилотных летатель­ных аппаратов. Это, в част­ности, проявилось в период войны в зоне Персидского залива (1991), военных дей­ствий США и НАТО в Югосла­вии (1999) и в антитеррори­стической операции в Афга­нистане (2001). Применение американской армейской авиацией новых систем вы­сокоточного оружия позво­лило избежать привлечения крупных группировок назем­ных войск для проведения наступательных операций и свести потери личного со­става к минимуму.

Таким образом, в локаль­ных войнах и вооруженных конфликтах накоплен бога­тейший опыт боевого при­менения как зарубежной, так и отечественной армей­ской авиации. Он является основой для определения направлений ее дальнейше­го строительства, оптимиза­ции ее структуры, совер­шенствования основ боево­го использования, улучше­ния вертолетной техники и вооружения, системы подго­товки кадров.

Полковник Ю.Ф. ПИВОВАРОВ; майор О.А. ПЕРВОВ, "Военно-исторический журнал", №1, 2007 г.

ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ В ХОДЕ ЛОКАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ 30-х ГОДОВ

В 30-е годы советские летчики-истребители в разных качествах приняли участие в нескольких войнах в Европе и Азии. Прежде всего, это гражданская война в Испании 1936-1939 гг., японско-китайская война 1933-1937 гг., советско-финская война 1939-1940 гг., столкновения в районе Халхин-Гол 1939 года. И это без учета более локальных конфликтов типа событий в районе озера Хасан в 1938 году. Во всех этих вооруженных столкновениях они получили достаточно богатый боевой опыт, который, однако, не в полной мере был проанализирован и использован в будущей войне.

Во время гражданской войны в Испании Советский Союз помогал законному правительству, причем как оружием, так и в деле подготовки военных специалистов. За Пиренеи были направлены советские военные советники и добровольцы (которых в советское время было принято назьшать интернационалистами). По событиям испанской войны стране стали широко известны имена Я.В. Смушкевича, бывшего советником при командующем республиканской авиацией, летчиков-истребителей И. Копца, П. Рычагова, А. Серова, С. Тархова, С. Черных и многих других. Все они были авиаторами, получившими военное образование уже после революции и воспринявшими положения тактики истребительной авиации, разработанной советской военной наукой во второй половине тридцатых годов.

В то время как к мятежникам авиация из Италии и Германии прибывала цельными строевыми подразделениями, республиканские формирования были интернациональными. Что называется «плечом к плечу» вместе с испанцами летали советские летчики, чехи, британцы, американцы. При этом языком общения как на земле, так и воздухе формально был испанский, а летчики применяли тактику советской авиации.

Одной из основных задач, актуальных для республиканской авиации, была борьба за господство в воздухе, которая в тех условиях была возложена преимущественно на истребители. При этом важное место занимало качество авиационной техники и степень летной выучки пилотов.

Испанская война интересна тем, что это был один из тех предвоенных конфликтов, в которых широко применялись лучшие образцы как немецкой, так и советской авиатехники.

Основным самолетом-истребителем правительственной авиации был биплан конструкции Поликарпова И-15 (кроме поставок из СССР в стране было налажено и лицензионное производство). Этот достаточно неплохой самолет широко применялся как многоцелевой, совмещающий функции как штурмовика, так и разведчика. Важным плюсом стал тот факт, что для его базирования было достаточно небольшой площадки с любым видом покрытия, он был прост в управлении и очень живуч.

Как вспоминали советские добровольцы в своих отчетах и послевоенных мемуарах, на И-15 можно было без особых проблем взлететь в любой ситуации, выдержать длительный и напряженный воздушный бой и вернуться на неподготовленную площадку. Отличался «чатос» («курносый» - прозвище в испанской авиации) и великолепной маневренностью. Как правило, встреча штурмовиков противника («Хейнкель» Хе-45, «Хейнкель» Хс-46, «Аэро» А-101) с группой И-15 всегда оканчивалась срывом выполнения боевой задачи для противника. Из бомбардировщиков мятежников единственным типом, который мог реально отразить атаки этого истребителя, был только «Юнкере» Ю-52.

Экипажи остальных бомбардировщиков, полностью осознавая слабость своего вооружения, использовали для своей безопасности плотные боевые порядки. Однако советские летчики и тут нашли способ: для того чтобы разбить такой порядок, использовали удар с пикирования истребителей И-16, а одиночные машины становились легкой добычей И-15.

Стоит сказать, что прибытие новейших на тот момент истребителей И-16 еще больше усилило позиции республиканцев. Как позже вспоминал один из советских добровольцев Г.Н. Захаров: «Мы знали, что [в Алькалу] прибыла ожидаемая нами вторая группа советских летчиков-добровольцев и что эта группа будет воевать вместе с нами в мадридском секторе на истребителях И-16. Известие о прибытии И-16 несколько сгладило тяжелые впечатления последних боев: теперь мы уже представляли солидную силу и у нас появились шансы стать хозяевами в мадридском небе. Ведь до сих пор мы только сдерживали авиацию противника, теперь же нам были по плечу и более сложные задачи».

Более современным истребителем испанцев был скоростной И-16. Этих машин было поставлено относительно немного и первоначально они использовались крайне ограниченно прежде всего для прикрытия позиций республиканцев способом патрулирования на малой высоте. Это давало моральный эффект и являлось хорошим тактическим приемом - ведь атака снизу для бомбардировщиков противника была практически всегда смертельной, к тому же именно сзади - внизу находилась мертвая, непростреливаемая бортовым оружием бомбардировщика зона. Основной целью атаки для летчика был прежде всего бомболюк - при удачном попадании самолет противника взрывался в воздухе.

Однако появление в испанском небе новейшего германского бомбардировщика «Хейнкель» Хе-111 потребовало изменения тактики летчиков-истребителей. Ведь новая машина была, с одной стороны, скоростной, с другой стороны - хорошо вооруженной. Кроме того, самолет был спроектирован с учетом боевого опыта, полученного в Испании, поэтому особое внимание германских конструкторов было приковано к прикрытию двигателей и топливных баков. Уже после первых боев оказалось, что установленный на советских истребителях скорострельный пулемет винтовочного калибра ШКАС, несмотря на прекрасные характеристики, не мог нанести большие повреждения цельнометаллическому самолету.

В результате советские летчики были вынуждены изобрести тактический прием, с помощью которого значительно увеличивалась вероятность сбитая «Хейнкеля».

Как оказалось, наиболее эффективным оказалось пикирование с передней полусферы до одной высоты с бомбардировщиком и атака незащищенных радиаторов или экипажа, находившегося в большом стеклянном носу. В то же время нельзя не отметить, что атака «в лоб» требовала от летчика И-16 точного расчета, при этом ограниченный боезапас не позволял выполнить повторную атаку. Не стоит забывать, что по атакующему открывали огонь одновременно по крайней мере две огневые точки.

Что касается общих моментов тактики истребительной авиации, то, как правило, сближение с противником республиканские летчики стремились произвести неожиданно для него, используя солнце или облачность. Следующая смена тактики произошла в 1937 году, когда над полем боя авиация мятежников начала появляться смешанными группами в 40-50 самолетов.

Поэтому для атаки бомбардировщиков, сопровождаемых истребителями противника, боевой порядок республиканцев делился на три группы. Первые две связывали боем истребителей ударной группы и непосредственного сопровождения. Третья - атаковала бомбардировщиков.

При отсутствии радиосвязи управление в таком боевом порядке командир осуществлял личным примером. При встрече с противником на встречных курсах первый летчик звена И-15, увидевший противника, доворачивал самолет в сторону от него, затем следовал боевой разворот всем звеном, набор высоты в сторону противника… и атака сверху.

В небе Испании практически впервые сложилась такая ситуация, которая впоследствии повторялась неоднократно: в воздушных боях сталкивались самолеты разных поколений. При этом летчики стремились использовать преимущества своей боевой машины, к какому бы поколению она ни принадлежала. Так, пилоты «Мессершмиттов» Me-109 использовали скорость для внезапного появления и уходили после первой атаки вне зависимости от того, удалось сбить противника или нет (кстати, такая тактика и будет излюбленной в ходе боев на советско-германском фронте). С другой стороны, республиканцы старались затянуть их в маневренный бой. Летчики И-15 старались выполнять разворот в горизонтальной плоскости и, используя меньший его радиус, оказаться позади противника. В групповом бою и в невыгодных для себя условиях И-15 обычно использовали оборонительный круг, прикрывая друг друга с задней полусферы. В конце войны при численном превосходстве в бою против Ме-109 летчики И-16 типов 5 и 6 также использовали оборонительный круг.

Кардинально ситуация в воздухе изменилась с появлением, с одной стороны, И-16 типа 10 (пушечные), а с другой - Ме-109Е новой модификации с трехлопастным винтом изменяемого шага и 20-мм пушкой. Теперь в схватке с противником летчики И-16 могли надеяться только на свое летное мастерство. При атаке на такие самолеты советские летчики выполняли половину виража с переходом в пикирование, разгонялись и тем самым значительно ускоряли все эволюции в бою. Однако летчики более скоростных Ме-109Е были свободны в вертикальном маневре, и, если уходили из-под атаки, то легко перехватывали инициативу в воздушном бою. Таким образом, республиканским летчикам необходимо было решать исход боя в первой же атаке. Второго шанса противник не давал.

Поэтому зачастую единственным выходом была имитация повреждения самолета с планированием на предельно малую высоту, с тем расчетом, что противник сочтет их сбитыми. Если же поврежденный самолет становился неуправляемым, летчик вводил его в пикирование и на малой высоте, на выходе из кабины, раскрывал парашют - в этом случае не требовалось обычных 200 метров, гарантировавших безопасность покидания самолета.

В Испании, вероятно, впервые в истории воздушных войн XX века истребители широко применялись и для действий по наземным целям, используя высокую точность своей стрельбы. Эффективным вариантом штурмового удара летчика-истребителя считалось применение бомб малого калибра в сочетании с огнем бортового вооружения. Обычно бомбометание осуществлялось с пикирования с высоты 2000-2500 метров, после чего выполнялся заход с пологого пикирования на ту же цель с малой высоты с применением стрелкового оружия.

Как уже упоминалось, в Испании для штурмовых действий широко привлекался И-15. При этом, как правило, истребители становились в круг и по очереди атаковывали цель до тех пор, пока не заканчивались боеприпасы.

Испанские летчики, обучавшиеся в Кировобадской летной школе СССР, в обязательном порядке проходили практику по бомбометанию 25- и 50-килограммовых бомб. По большей части для их применения использовалась атака с пикирования, причем результаты бомбометания были высокими. Для бомб основными целями были танкетки, позиции артиллерии, в то время как скопления войск расстреливались из пулеметов.

Истребители успешно применяли штурмовые действия и для нарушения железнодорожных перевозок. Штурмуя поезда, находившиеся в пути следования, они обстреливали их из бортового стрелкового оружия. Способы атаки движущегося транспорта и порядок применения имевшихся средств поражения только начинали отрабатываться, и поэтому рекомендации по их применению нередко были противоречивы. Так, например, боевая практика показывала, что движущуюся цель лучше атаковывать, выбирая параллельные с ней курсы. С другой стороны, опыт советско-финской войны вполне определенно указывал и на высокую результативность атак, выполняемых с малой высоты на поперечных с целью курсах.

Однако в Испании, как и в годы Первой мировой войны, большое влияние на исход воздушного боя оказывали летчики-асы. Так, по нашим подсчетам примерно 10% летчиков-истребителей, являвшихся асами, сбили 75% от общего числа уничтоженных самолетов противника.

Боевая практика потребовала применения истребителей и ночью. В конце 30-х годов взлет в ночных условиях производился при помощи курсовых огней и света фар автомобилей перпендикулярно взлетной полосе. В воздухе же при отсутствии радионаведения направление на атакуемый самолет определяли визуально по выхлопам из цилиндров его двигателя или выделяя силуэт самолета на фоне звездного неба. При этом большую сложность составляло определение дистанции для стрельбы - во время такой атаки непреднамеренное столкновение с противником было не редкостью. В Испании специальная подготовка самолета И-15 к ночным действиям, как правило, ограничивалась установкой помимо обычных аэронавигационных огней специальных посадочных фар под правым нижним крылом, которыми пользовались не только при посадке, но и в ночном воздушном бою.

В ходе столкновений у озера Хасан в 1938 году широко применялись эшелонированные действия истребителей, использовавшихся в качестве штурмовиков. Во время штурма сопок Заозерная и Безымянная 6 августа 1938 года эскадрильи И-15 и И-16, сменяя друг друга, непрерывно в течение дня дежурили в воздухе, не допуская противника в район действий наземных частей. Как правило, оканчивая патрулирование, истребители снижались до высоты бреющего полета и обстреливали из пулеметов вражеские позиции.

В Китае действиями советской авиации руководили военно-воздушный атташе П.Ф. Жигарев и П.В. Рычагов, за два месяца до новой командировки вернувшийся из Испании. Истребительной авиационной группой, которая в 1938 году включала три авиационных эскадрильи (одна на И-16 и две на И-15), командовал А.С. Благовещенский. Высокую результативность в воздушных боях показали летчики: А. Губенко, Г. Захаров, Г. Кравченко, С. Смирнов и многие другие.

Численно китайская авиация многократно уступала японской - количество самолетов в ней в 1938 году достигало 150, тогда как Япония увеличила численность своей авиации до 1000 единиц. Однако в качественном отношении самолеты советского производства превосходили японскую технику. Это наложило свой отпечаток как на характер выполнения решаемых задач, так и на тактические приемы, использовавшиеся советскими летчиками. Характерными для действий авиации в тех условиях стали групповые воздушные бои, целью которых было стремление каждой из сторон заставить противника покинуть район сражения.

Весной 1939 года, когда японские войска вторглись на территорию Монголии в районе реки Халхин-Гол, группировка советской авиации с самого начала конфликта в полтора раза превышала по численности авиацию агрессора. Это было достигнуто за счет своевременного маневра силами, в ходе которого к государственной границе были перебазированы дислоцировавшиеся в Монголии 70-й иап и 150-й бап, а на аэроузел Тамцак-Булак из Забайкальского военного округа прибыл 22-й иап.

После первых боев, когда летчики этих полков понесли тяжелейшие потери, в срочном порядке 29 мая транспортным самолетом из Москвы прибыла группа летчиков, ранее принимавших участие в боевых действиях в Испании и Китае, во главе с комкором Я.В. Смушкевичем. Многие из прибывших летчиков - С. Грицевец, Г. Кравченко, И. Лакеев, В. Рахов, Е. Степанов и другие заняли командные должности и руководили боевой деятельностью советской истребительной авиации в МНР.

Во второй половине июня силы японской авиации увеличились за счет трех авиационных групп, общей численностью более 200 самолетов. В ответ советское командование перебросило из Забайкальского военного округа в Монголию дополнительно еще два истребительных авиационных полка и группу летно-технического состава без материальной части.

При подготовке наступательной операции 1-й армейской группы на усиление авиационной группировки прибыли 56-й бап, а также 8-й и 32-й иап. Таким образом, на территории Монголии в какой-то момент базировалось шесть истребительных авиационных полков. Однако реально в боевых действиях участвовало только три из них: 22-й, 56-й и 70-й.

В ходе наступления предусматривалось массированное применение истребительной авиации, при этом ближайшая граница зоны взаимодействия с наступающими соединениями сухопутных войск должна была находиться в 3-5 км за линией их боевого соприкосновения с противником. Что вполне было в духе Полевого устава 1936 года, который указывал, что «задача авиации в наступлении заключается в массированном воздействии по резервам и тылам обороны противника». Всего за период боев в районе реки Халхин-Гол на штурмовые действия истребителями было произведено 3274 самолето-вылета, что составило 18% от общего их количества, выполненного всей истребительной авиацией.

В ходе боевых действий в районе реки Халхин-Гол, выполняя штурмовые действия, истребители широко применяли противозенитное маневрирование, которое заключалось в периодическом изменении высоты и курса при заходе на цель. Уход от цели производился с резким набором скорости, при наличии запаса высоты увеличение скорости производилось за счет интенсивного снижения.

Что касается финской войны, то какого-либо кардинального влияния на тактику применения истребительной авиации она не внесла. Продолжали совершенствоваться способы атаки истребителями наземных целей, оптимизировались боевые порядки, параметры и элементы боевого полета, эволюции самолетов в районе цели и зонах поражения ПВО, направления заходов на разнохарактерные объекты.