Интересные факты из истории присуждения Нобелевских премий
27 ноября 1895 года в Париже в присутствии четырех свидетелей шведский промышленник, изобретатель динамита, бездымного пороха, газовых моторов, искусственного шелка и многого другого Альфред Бернхард Нобель подписал завещание, согласно которому его доверенное лицо Рагнар Сульман, сын которого впоследствии был долгие годы послом Швеции в СССР, должен перевести все его состояние, включая действующие предприятия, в надежные ценные бумаги, которые в совокупности должны составить основной постоянный фонд.
Премия самым достойным
Доходы от фонда в виде процентов должны ежегодно идти на пять равноценных премий лицам, которые «принесли наибольшую помощь человечеству». Одна – тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики; другая – за наиболее существенное открытие или усовершенствование в области химии; третья – за важнейшее изобретение или достижение в области физиологии или медицины; четвертая – за наиболее выдающееся гуманистическое произведение в области литературы; пятая – «за выдающиеся усилия в деле борьбы за братство народов, упразднение или сокращение постоянных армий, а также за создание и упрочение мирных конгрессов, ведущих к осуществлению мира и сближению народов».
«Мое особое желание, — писал Нобель, — чтобы при присуждении премий не принималась во внимание национальность кандидатов, какова бы она ни была, и чтобы премию получил наиболее достойный, будь он скандинав или нет».
Первое присуждение премий, которые стали называться Нобелевскими в честь их основателя, состоялось 10 декабря 1901 года. На сегодняшний день Нобелевская премия является, пожалуй, одной из самых почетных, престижных международных наград в современном мире. Стать ее обладателем – мечта каждого ученого, писателя, общественного деятеля. Иногда это происходит на склоне лет соискателя. Так, например, советский академик П.Л. Капица был удостоен Нобелевской премии в 84 года, а немецкий физиолог Карл фон Фриш и российский физик-теоретик В.Л. Гинзбург получили эту высокую награду в 87 лет.
Однако известен случай, когда Нобелевская премия была присуждена молодому ученому в возрасте 25 лет. Произошло это в 1915 году.
Уильям Лоренс Брэгг родился в 1890 году в г. Аделаида, в Австралии. (Кстати, здесь же, на зеленом континенте, родился один из основоположников квантовой электроники и будущий лауреат Нобелевской премии по физике советский академик А.М. Прохоров, родителей которого в свое время сюда забросила судьба). Его отец Уильям Генри Брэгг был профессором математики и физики в местном университете, куда после окончания колледжа Св. Петра и поступил 14-летний Лоренс. Окончил университет в 1908 году. В том же году его отец принял предложение о работе в Лидском университете и перевез семью в Англию.
Осенью 1909 года Лоренс поступает в колледж Тринити в Кембридже. Будучи очень способным студентом, он получает стипендию для изучения математики, однако его больше привлекает физика, изучению которой он и посвящает себя в оставшееся время до окончания колледжа в 1911 году.
В течение первого года в качестве студента-исследователя в Кембридже Лоренс делает открытие, принесшее ему наибольшую известность. Его закон о дифракции рентгеновских лучей на кристаллах позволяет рассчитать положение атомов в кристалле по дифракционной картине, которую образуют рентгеновские лучи, проходя сквозь кристаллическую решетку. Разработанный Брэггом старшим рентгеновский спектрометр позволил проанализировать большое количество кристаллов. «За заслуги в исследовании кристаллов с помощью рентгеновских лучей», отмечается в решении Нобелевского комитета, Нобелевская премия по физике за 1915 год присуждена английским ученым отцу и сыну Брэггам.
Первые семьи Нобелевских лауреатов
Но это была не первая семья Нобелевских лауреатов. В 1903 году французские ученые супруги Пьер Кюри и Мария Склодовская-Кюри были удостоены Нобелевской премии по физике за открытие полония и радия, исследование радиоактивного излучения. Ими введен термин «радиоактивность».
В 1906 году в результате уличной катастрофы погибает Пьер Кюри. Мария остается с двумя малолетними дочерьми. Все же она находит в себе силы продолжать работу, и она приводит к тому, что в 1911 году Шведская королевская академия наук присудила Марии Кюри Нобелевскую премию по химии за исследование свойств радия. Это открытие привело к рождению новой области науки – радиологии. Таким образом, Мария Склодовская-Кюри стала первой и единственной женщиной дважды лауреатом Нобелевской премии.
По стопам матери пошла и ее старшая дочь Ирен. В семнадцать лет она стала студенткой Сорбонны. Шел 1914 год, началась Первая мировая война. Продолжая учебу, Ирен одновременно помогала матери в организации радиологической службы. После окончания учебы в 1920 году Ирен стала работать ассистентом Марии Кюри в Институте радия, где и познакомилась со своим будущим мужем Фредериком Жолио, также работавшим ассистентом Марии Кюри.
Под руководством дважды Нобелевского лауреата Ирен и Фредерик стали со временем выдающимися учеными. В 1934 году они открыли искусственную радиоактивность. В этом же году не стало Марии Кюри и Фредерик Жолио присоединяет к своей фамилии фамилию Кюри, а Ирен Кюри – фамилию Жолио.
В 1935 году за открытие явления искусственной радиоактивности – одного из крупнейших открытий века – супруги Жолио-Кюри удостаиваются Нобелевской премии по химии. Ирен, наверное, единственная женщина, не считая членов королевской семьи, которая дважды присутствовала на торжественной церемонии вручения этой самой престижной награды. Первый раз это было в 1911 году, когда вручали премию ее матери, а теперь и ей самой пришлось быть в центре внимания.
Преданность науке привела к тому, что жизнь обоих поколений Кюри в прямом смысле принесена ей в жертву. Мария Кюри, ее дочь и зять Фредерик Жолио-Кюри умерли от лучевой болезни, возникшей в результате многолетней работы с радиоактивными веществами.
Созвучной с фамилией Кюри стала и фамилия Нобелевских лауреатов супругов Кори. В 1920 году Герти Тереза Радниц вышла замуж за Карла Фердинанда Кори. У них было много общего. Родились в одном году – в 1896, в одном городе – Праге, оба интересовались медициной. В 1922 году супруги эмигрируют в США. Здесь в Буффало, а позднее в Сент-Луисе и Бостоне, будучи профессорами в области фармакологии и биохимии, они занимаются научной работой. В 1947 году за исследование обмена углеводов у животных и ферментов, связанных с ним, описание процесса ресинтеза гликогена из молочной кислоты биохимикам супругам Кори была присуждена Нобелевская премия по медицине.
По стопам своих родителей
Тезис о том, что природа отдыхает на детях, оправдан не всегда. И этому есть много подтверждений. К упомянутым выше Лоренсу Брэггу и Ирен Кюри можно добавить еще несколько фамилий.
Всемирно известный датский ученый Нильс Бор в 1922 году был награжден Нобелевской премией по физике «За заслуги в исследовании строения атомов». Его сын Оге Бор получил Нобелевскую премию по физике в 1975 году как один из авторов обобщенной модели атомного ядра.
Английский физик Джозеф Джон Томсон вошел в историю науки как человек, открывший электрон. В 1906 году ему была присуждена Нобелевская премия по физике за исследование прохождения электричества через газы. Его сын Джорж Паджет Томсон получил такую же премию в 1937 году за открытие дифракции электронов.
Шведский физик Зигбан Карл Манне Георг – основоположник ядерной и рентгеновской спектроскопии. Получил Нобелевскую премию по физике в 1924 году. Через 57 лет в 1981 году его сын Зигбан Кай Манне был удостоен такой же награды за разработку метода электронной спектроскопии для химического анализа.
Шведский биохимик Ханс фон Эйлер-Хельпин – автор трудов по биокатализу, стал Нобелевским лауреатом в 1929 году. Его сын Ульф фон Эйлер-Хельпин нашел свои научные интересы в физиологии. За свои исследования в этой области удостоился в 1970 году Нобелевской премии по медицине.
Дважды лауреаты
Кроме Марии Склодовской-Кюри еще трое ученых становились дважды Нобелевскими лауреатами. Американский физик и химик, общественный деятель Лайнус Карл Полинг – единственный в мире ученый, который получил Нобелевские медали из рук королей двух разных королевств. Нобелевскую премию по химии за применение новейших достижений физики и химии в биологии и медицине в 1954 году Полингу вручил король Швеции Густав VI Адольф. Нобелевскую премию мира 1962 года, которой он был удостоен за усилия в борьбе против испытания ядерного оружия, Полинг получил в Осло из рук короля Норвегии Олафа V.
Согласно Уставу Нобелевского фонда удостоиться премии можно лишь однажды в каждой области. Однако и здесь бывают исключения. Американский ученый Джон Бардин удостоен двух Нобелевских премий по физике. Одной – в 1956 году за исследования полупроводников и открытие транзисторного эффекта, другой – в 1972 году за создание теории сверхпроводимости.
Английский биохимик Фредерик Сенгер разработал основные методы исследований первичной структуры белков. Установил химическое строение молекулы инсулина и первичную структуру гена, кодирующего синтез инсулина. Получил две Нобелевские премии по химии в 1958 и 1980 годах.
Торжественная церемония
А теперь немного о том, что сопутствует присуждению Нобелевских премий.
Согласно Уставу Нобелевского фонда премии присуждаются за выдающиеся работы последних лет или за открытия, важность которых оценена только недавно.
Ежегодно Нобелевские комитеты, созданные при учреждениях, ответственных за присуждение премий, рассылают тысячи писем известным ученым и организациям с предложением указать среди своих коллег достойных присуждения премии. Сами же руководители Нобелевского фонда в отборе кандидатов не участвуют.
Члены Нобелевского комитета выполняют свои обязанности на общественных началах. Обсуждение кандидатов и голосование происходят в полной секретности. Разногласия, если они бывают, не заносятся в протокол. Имена кандидатов объявляются с краткой мотивировкой. Решения о присуждении Нобелевской премии не подлежат ни обжалованию, ни отмене. По окончании работы члены Комитета идут в ресторан стокгольмской Биржи, получив от ее управляющего серебряный талер на оплату традиционного обеда, предусмотренного завещанием Нобеля.
Вручение премий в Швеции считается очень большим праздником. Мероприятия, связанные с этим событием, продолжаются больше недели. Официальная церемония вручения премий происходит 10 декабря, в день смерти великого сына Швеции.
В этот день все прибывшие лауреаты рано утром собираются в концертном зале Стокгольмской филармонии, чтобы присутствовать при поднятии шведского флага. Проводится репетиция церемонии вручения премий. Согласно предписанному протоколу лауреаты должны быть одеты строго официально, во фраки. Большая часть виновников торжества берет фраки в аренду здесь же, в Стокгольме, только немногие шьют его специально для себя.
В тот же день, вечером, в огромном зале, вмещающем 1700 человек, происходит церемония награждения. При этом присутствуют почетные гости и члены шведской королевской семьи. Сама церемония необычайно торжественна. Лауреаты поднимаются на постамент, на котором начертана буква „N“, и получают из рук короля Швеции почетный диплом, изготовленный художником специально для каждого лауреата, и Золотую медаль. Она имеет диаметр 65 мм и весит 205 г. На лицевой стороне изображен А. Нобель и указаны даты его рождения и смерти (1833- 1896). На оборотной стороне надпись «Способствует облагораживанию жизни открытиями в области искусств». Это строки из шестой песни «Энеиды» Вергилия. Надпись на этой стороне дополняет рисунок с изображением природы в образе богини, выплывающей из облаков, которая держит рог изобилия. Вуаль, скрывающую ее лицо, поднимает женщина, олицетворяющая гений науки.
После вручения каждой премии оркестр исполняет фрагмент одного из классических музыкальных произведений. По окончании церемонии награждения все покидают зал и направляются в городскую ратушу, где в Золотом зале устраивается торжественный прием. На банкете бургомистр произносит три тоста: за короля, в память Альфреда Нобеля и за лауреатов. Hа следующий день происходит вручение чека – денежного эквивалента Нобелевской премии. По положению лауреаты премии должны в течение шести месяцев выступить в Стокгольме с Нобелевской лекцией – популярным изложением тематики своей работы.
Альфред Нобель держал целый штат юристов – патентоведов, охранявших его изобретательские права в Германии, Швеции, Англии, США, России и др. странах.
Но, как заметил Исполнительный директор Нобелевского фонда Михаэль Сульман, сын того Сульмана, который был послом Швеции в СССР, и внук того Рагнара Сульмана, которому Нобель поручил создать Нобелевский фонд, самым главным, незапатентованным изобретением Нобеля стала Нобелевская премия.
В этом году Нобелевские премии присуждались в 109-й раз. И как всегда среди лауреатов были представители разных стран, континентов и национальностей.
Знаменитый физик Уильям Генри Брэгг родился в Англии в 1862 г. в семье моряка. В 1884 г. он окончил Кембриджский университет и вскоре стал профессором физики и математики в университете Южной Австралии. Там – в Австралии – родился его сын Уильям Лоренс Брэгг, которому было суждено, вместе с отцом, стать гордостью Англии, вписать славные страницы в историю английской и мировой науки. Блестящие способности позволили Вилли (так звали его в семье) с отличием закончить Аделаидский университет уже в 1908 г. А через год семья переехала в Англию, где У.Г.Брэгг преподавал и вел научные исследования в Лидсе, а УЛ.Брэгг завершал свое образование в Кембридже.
В июне 1912 г. молодой Уильям Лоренс приехал на каникулы в Лидс. В это время вышла статья Макса Лауэ о дифракции Х-лучей на кристаллах. Отец и сын Брэгг многократно обсуждали статью (она опровергала некоторые научные гипотезы У.Г.Брэгга). Чтобы точнее представить ход событий, следствием которых явилось рождение рентгеноструктурного анализа, процитируем воспоминания У.Л.Брэгга, записанные им полвека спустя: "По возвращении в Кембридж я продолжал изучать результаты Лауэ и убедился, что особенности дифракционной картины объясняются схемой расположения атомов в кристалле ZnS, который использовал Лауэ. Свою первую работу по дифракции ZnS я изложил на заседании Кембриджского философского общества в ноябре 1912 г. В ней я показал, что в основе "цинковой обманки" (так называется минерал состава ZnS, другое название этого минерала – сфалерит) лежит кубическая гранецентрированная решетка. Это был первый, хотя и неполный анализ кристалла с помощью Х-лучей".
Таким образом, именно Брэгг-младший сделал первый решительный шаг к познанию структуры кристалла, и было ему тогда 22 года. Вскоре и Брэгг-отец проявил немалый интерес к изучению кристаллических структур. Он сконструировал для этой цели специальный прибор – ионизационный спектрометр, конструкция которого в основе своей предвосхищала прибор для рентгенострукурного анализа – автоматический дифрактометр. В качестве первых объектов были выбраны NaCI, KCI, KBr, алмаз, ZnS (сфалерит). " Спектрометр X-лучей, вспоминал в последствии У.Л.Брэгг, – открыл новый мир. Он оказался более мощным средством анализа кристаллической структуры, чем фотографии Лауэ... Это было подобно золотой россыпи с разбросанными самородками, ожидающими, чтобы их подобрали. На этом этапе отец и я объединили силы и неистово работали все лето 1913 года... Это было восхитительное время, когда мы трудились ежедневно до глубокой ночи, изучая новые миры, которые раскрывались перед нами в безмолвной лаборатории".
В 1915 г. увидела свет первая монография У.Г.Брэгга и У.Л.Брэгга, посвященная рентгеноструктурному анализу, в которой было описано строение 33 веществ. В том же году отец и сын Брэгги были удостоены Нобелевской премии, причем Брэгг-сын стал самым молодым Нобелевским лауреатом за всю историю присуждения этих престижных премий в XX веке.
Вскоре к определению кристаллических структур подключилась большая группа исследователей из разных стран, но Брэгги – основоположники рентгеноструктурного анализа – еще долгие годы оставались лидерами этого важнейшего научного направления.
Уильям Генри Брэгг возглавил группу исследователей, изучавших строение органических кристаллов в Лондонском Королевском институте; с 1923 г. по 1942 г. (до конца своих дней) он занимал почетную должность директора этого института; впоследствии, с 1953 г. по 1966 г. главой Королевского института был Брэгг-младший.
Накопление и анализ сведений о строении кристаллов в 1920 г. привели Уильяма Лоренса Брэгга к созданию первой таблицы атомных радиусов, и хотя эта таблица вскоре была пересмотрена (это сделали немецкий ученый Виктор Гольдшмидт и величайший химик XX века американец Лайнус Полинг), именно это исследование заложило основы новой науки – кристаллохимии.
В конце 20-х годов в университете Манчестера У.Л. Брэгг и его ученики выполнили цикл классических работ по определению структуры силикатов. Исследование этих структур стало триумфом рентгеноструктурного анализа и кристаллохимии. Силикаты – один из важнейших классов неорганических химических соединений. Они составляют основу Земной коры, они широко используются в технике. Естественно, многие химики пытались разобраться в структурах силикатов, но все без исключения теории строения этих веществ оказались ошибочными. Развитая У.Л.Брэггом концепция, согласно которой разнообразие силикатов определяется различием способов сочленения тетраэдров SiO 4 (и тетраэдров АlO 4 в случае алюмосиликатов), и поныне составляет основу этой обширной области химии и геохимии.
Создание рентгеноструктурного анализа и развитие кристаллохимии силикатов к середине 30-х годов принесли У.Л. Брэггу всемирную славу; он стал бесспорным лидером кристаллографов и кристаллохимиков всего мира, и когда в 1948 г. по его инициативе был создан Международный союз кристаллографов, и поныне остающийся одним из крупнейших научных сообществ, У.Л. Брэгг стал его первым президентом.
Но впереди у него еще был долгий путь, длинная цепь успехов, завоеванных ярким талантом и самоотверженным трудом. В 1938-53 гг., возглавляя знаменитую Кавендишевскую лабораторию, он осуществил многочисленные исследования по кристаллохимии металлов и сплавов, а затем, переехав из Кембриджа в Лондон, принял участие в работах по изучению структуры белков, явившихся одной из самых ярких страниц истории естествознания.
Диапазон научных интересов и достижений этого уникального человека поистине поражает. Силикаты, металлы, белки... И в каждом из столь различных классов химических веществ – весомые, основополагающие структурные данные. Точное знание структуры – знаменательная черта современной химии, и следовательно, Уильяма Лоренса Брэгга можно по праву причислить к числу ее творцов. К тому же он был одним из основоположников кристаллохимии – науки о строении вещества, базирующейся на результатах рентгеноструктурного анализа.
А между тем, ни в одной из своих работ У.Л. Брэгг не употребил термина "кристаллохимия". Он не считал себя химиком. Напротив – часто подчеркивал свою принадлежность к славной когорте физиков XX века. Разумеется, он имел для этого основания. Нобелевская премия по физике ознаменовала создание одного из самых мощных физических методов изучения вещества. Однако химичны по своей сути результаты, получаемые с помощью этого метода – такие, как постройки из тетраэдров SiO 4 в силикатах (см. рисунок), плотнейшие шаровые упаковки в металлах, частично неупорядоченная структура сплавов и их трансформация в интерметаллические химические соединения и, наконец, фантастически сложное строение белков (У.Л.Брэгг одним из первых описал его в своей знаменитой статье "Молекулы-гиганты"). Невозможно представить себе современную химию без этих сведений.
Согласимся с У-Л.Брэггом – конечно, он физик, как и его отец. Но и химик тоже – великий химик.
У.Л.Брэгг был блестящим педагогом, талантливым популяризатором науки, занимался проблемой организации научных исследований. В одной из статей, посвященных этой проблеме, он отмечал, что ученых можно подразделить на четыре типа: мыслителей – тех, "кто находит новый взгляд на явление" (Ньютон, Бор и др.), первооткрывателей , обнаруживших не известное ранее явление, но "редко идущих к новым достижениям" (например, Рентген), охотников – "чующих истину" (Фарадей, Резерфорд и др.), и конструкторов – создающих аппаратуру, которая открывает совершенно новый путь научного исследования (например, Вильсон).
Брэгг говорил о физиках, но аналогичная типология приложима и к химикам, и к другим естествоиспытателям. Затруднительно, однако, сколько-нибудь уверенно отнести к одному из этих типов самого Брэгга-младшего. Он отличился и как мыслитель, и как первооткрыватель, и как охотник. Он не претендовал, пожалуй, лишь на лавры конструктора. В этом отношении он не захотел конкурировать со своим отцом – создателем рентгеновского дифрактометра.
Золотая медаль Нобелевского лауреата в области химии
Отец и сын: Роджер Корнберг, лауреат 2006 года
Отец и сын: Артур Корнберг, нобелевский лауреат 1959 года
Любопытно, что среди трех получивших высшую научную награду женщин-химиков две также представляют одну семью — это Мария Склодовская-Кюри (1911, «за выдающиеся заслуги в развитии химии»), и ее дочь Ирен Жолио-Кюри (1935, «за выполненный синтез новых радиоактивных элементов»).
Из отечественных ученых Нобелевской премии по химии был удостоен только один человек — академик Николай Семенов. В 1956 году он разделил с Сирилом Норманном Хиншельвудом награду за описание механизма цепных реакций. А безусловно заслуживавший этой награды Дмитрий Иванович Менделеев так и не получил премии, хотя, когда ее начали присуждать, он был в зените славы. Нобелевский комитет решил, что от Менделеева премия и так «никуда не денется», и предпочел наградить более молодого химика.
Интересна также премия 1965 года, полученная Робертом Бернсом Вудвордом, про которого говорили, что он «продал душу дьяволу» за свой талант химика-органика. На счету Вудворда столько виртуозных органических синтезов, что Нобелевку ему присудили не за какую-то определенную работу, а по совокупности — «за выдающийся вклад в искусство органического синтеза». Среди всех вердиктов Нобелевского комитета по химии, пожалуй, нет более элегантного.
Роджер Корнберг. По стопам отца
Николай Мельников
Лауреатов Нобелевской премии в мире немало, и каждый год их список пополняется всё новыми и новыми фамилиями. Однако династия обладателей самой престижной научной премии мира – дело совсем иное.
Отец и сын Корнберги.
Среди таких кланов можно назвать, пожалуй, лауреатов премии по физике Нильса Бора и его сына Оге Нильса, семейную чету Пьера и Марии Кюри и их дочь Ирен Жолио-Кюри, разделившую премию по химии со своим мужем Фредериком Жолио, и шведских физиков Карла Манне Сигбана и его сына Кая. В этом году, когда в Стокгольме среди новых лауреатов было названо имя Роджера Дэвида Корнберга, получившего Нобелевскую премию в области химии «за исследование механизма копирования клетками генетической информации», таких семей стало на одну больше.
Роджер Корнберг, член Национальной академии наук США и американской Академии искусств и наук, – сын Артура Корнберга, который сорок семь лет назад тоже удостоился чести произносить речь с «нобелевской» трибуны, и внук Джозефа Корнберга и Лены Кац, приехавших в 1900 году в Америку из Австрийской Галиции (ныне территория Польши). Роджер родился в 1947 году в США, в городе Сент-Луисе, штат Миссури, в 1967 году окончил Гарвардский университет со степенью бакалавра, а спустя еще пять лет стал доктором биохимии в Станфорде. Некоторое время Корнберг-младший занимался научными исследованиями в Великобритании, в лаборатории при Кембриджском университете, а затем вернулся в Соединенные Штаты и получил место доцента в военно-медицинской школе Гарвардского университета. В 1978 году он вернулся в родной Станфорд, где работает до сих пор, но уже в качестве профессора структурной биологии.
Самое интересное, что отец и сын Корнберги в разное время исследовали практически один и тот же процесс: функционирование молекул ДНК и РНК. Но Артур Корнберг изучал механизмы синтеза носителей наследственной информации, а Роджер, вооруженный куда более совершенным инструментарием, умудрился сделать эту биохимию видимой. Его премия относится к достаточно распространенной в последние годы категории «инженерных», когда Шведская королевская академия отмечает не столько очередной прорыв человеческой мысли, сколько достижения в прикладных или экспериментальных исследованиях. Сделать генетику видимой в принципе, как показал опыт, было возможно, но процесс требовал столь тщательной проработки всех деталей эксперимента, что результаты можно было получить лишь через много лет кропотливого каждодневного труда. Многие ученые брались за эту тему, но качественных фотографий работающей ДНК добилась лишь команда терпеливого Корнберга, убившего десяток лет на настройку техники, – остальные отступились гораздо раньше.
Этот год, такой урожайный на «Нобелевки» для Америки, знаменателен еще и тем, что впервые в этом веке премию в области естественных наук получил один человек. Традиционно они делятся надвое или даже натрое – ведь каждое подобное открытие является результатом либо совместных трудов, либо параллельной работы нескольких ученых в разных научных центрах. Однако на этот раз всё оказалось иначе: у Корнберга в его работе не было ни конкурентов, ни коллег – подобные старательность и терпение встречаются даже реже, чем самый редкий талант теоретика.
В 1959 году Роджер Корнберг уже присутствовал на церемонии награждения нобелевских лауреатов – ему было тогда двенадцать, а традиционные диплом и золотую медаль из рук короля Швеции принимал его отец. 10 декабря этого года он снова окажется в главном концертном зале Стокгольма. Но на этот раз – в рядах победителей. И его голос прозвучит со знаменитой «нобелевской» трибуны.
Ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
Большой Энциклопедический словарь (БЭС)
БРЭГГ (физики, отец и сын)
\БРЭГГ (Bragg), английские физики, основоположники рентгеноструктурного анализа, отец и сын. Первыми (1913) расшифровали атомные структуры ряда кристаллов с помощью дифракции рентгеновских лучей. Нобелевская премия (1915). 1) Уильям Генри (1862-1942), член (1906) и президент (1935-40) Лондонского королевского общества. 2) Уильям Лоренс (1890-1971), директор Кавендишской лаборатории (1938-53) и Королевского института в Кембридже (1954-60). Установил т. н. условие Брэгга - Вульфа. * * * БРЭГГ (Bragg) Уильям Генри (2 июля 1862 г. – 12 марта 1942 г.). Нобелевская премия по физике, 1915 г. совместно с У. Л. Брэггом Английский физик Уильям Генри Брэгг родился на ферме вблизи Уигтона, Камберленд, в семье Роберта Джона Брэгга, бывшего офицера торгового флота, и Мэри (Вуд) Брэгг, дочери викария Уэствордского прихода. Мать Б. умерла, когда ему было 7 лет, и с тех пор он жил у своего дяди, который заботился о его образовании. Когда мальчику исполнилось 13 лет, отец послал его в Кинг-Уильям-колледж, среднюю школу на острове Мэн, где мальчик прекрасно занимался по всем предметам, за исключением церковной истории и греческого языка. В 1881 г. Б. поступил в Тринити-колледж в Кембридже, где он стал блестящим студентом-математиком. На последнем курсе он слушал лекции по физике Дж. Дж. Томсона, который и сообщил Б. о вакансии в Аделаидском университете в Австралии. Б. подал заявление и был назначен на должность профессора математики и физики, которую занимал в течение 18 лет. Поскольку его подготовка в области физики уступала его познаниям в математике, большую часть долгого морского путешествия он провел, изучая учебники по физике, которые взял с собой. Б. прибыл в Аделаиду в 1885 г. Здесь он занялся педагогической деятельностью, участвовал в общественной жизни университета, работал в Австралийской ассоциации содействия развитию науки. Почти 20 лет он не пытался проводить какие-либо самостоятельные исследования. В 1889 г. он женился на Гвендолин Тодд, дочери сэра Чарлза Тодда, министра почт Южной Австралии. У них было два сына, младший из которых погиб в первую мировую войну, и дочь. За эти годы Б. занял видное положение в южноавстралийском обществе, но опубликовал всего лишь несколько небольших статей. В 1904 г., когда Б. было 42 года, его глубоко заинтересовали результаты последних исследований в области радиоактивности, включая работы Эрнеста Резерфорда и Марии и Пьера Кюри. Он провел свое первое самостоятельное исследование, дабы пролить свет на феномен радиоактивности. Следующие три года Б. изучал проникающую способность альфа-частиц (ядер атома гелия), которые испускаются атомами радиоактивных веществ при распаде, то есть когда их ядра распадаются на ядра других элементов. Он обнаружил, что альфа-частицы, испускаемые данным радиоактивным веществом, можно разбить на хорошо различимые группы, так что все частицы из одной группы проходят одинаковое расстояние до того, как будут поглощены расположенным на их пути веществом. Открытие этих групп, которое оказалось весьма неожиданным, показало, что альфа-частицы испускаются только с определенными начальными скоростями. Отсюда вытекало, что распад родительского радиоактивного ядра проходит поэтапно, причем каждое промежуточное дочернее ядро испускает альфа-частицу с отличной от других начальной скоростью. Следовательно, пройденное альфа-частицей расстояние можно было использовать для определения типа ядра, испускающего эту частицу. Это открытие вместе с экспериментальным исследованием других радиоактивных излучений принесло Б. международную известность. В 1908 г. Б. получил должность профессора физики в университете Лидса и в начале следующего года вместе с семьей возвратился в Англию. В течение нескольких следующих лет Б. проводил интенсивные исследования свойств рентгеновских и гамма-лучей, считая, что они больше похожи на поток частиц, чем на волны. В этот период он вел бурные дебаты с Чарлзом Г. Баркла о природе рентгеновских лучей. Однако в 1912 г. Макс фон Лауэ обнаружил дифракцию (отклонение) рентгеновских лучей на кристаллах, причем возникавшая интерференционная картина напоминала аналогичную картину для света. Поскольку подобные картины могли быть порождены только волнами, Б. перестал защищать корпускулярную теорию, сказав, что "теории – это не более чем удобные и привычные инструменты". Проблема, заявил он, "не в том, чтобы выбрать между двумя теориями рентгеновских лучей, а в том, чтобы построить теорию, которая совместила бы сильные стороны обеих точек зрения". Квантовая теория, создававшаяся в первой четверти XX в. трудами Макса Планка, Альберта Эйнштейна и Нильса Бора, подвела к выводу, что электромагнитное излучение (и свет, и рентгеновские лучи) обладает свойствами как волн, так и частиц. Старший сын Б., У. Л. Брэгг, который по возвращении семьи в Англию поступил в Кембридж для изучения физики, начал в 1912 г. исследования под руководством Дж. Дж. Томсона. Обсудив проблему дифракции рентгеновских лучей со своим отцом, У. Л. Брэгг пришел к убеждению, что волновая картина этих лучей, описанная Лауэ, верна, однако он чувствовал, что в своих объяснениях Лауэ излишне усложнил детали дифракции. У. Л. Брэгг выдвинул предположение, что атомы кристалла располагаются в плоскостях и что рентгеновские лучи отражаются от этих плоскостей, образуя дифракционные картины, которые определяются специфическим расположением атомов. Из этой теории следовало, что дифракционные картины рентгеновских лучей можно использовать для определения атомной структуры кристаллов. В 1913 г. У. Л. Брэгг опубликовал формулу, ныне носящую название закона Брэгга и указывающую угол, под которым нужно направить рентгеновские лучи на кристалл, чтобы определить его структуру по дифракционной картине. Пока его сын работал над теоретическими аспектами дифракции рентгеновских лучей, Б. изобрел инструмент, названный рентгеновским спектрометром и предназначенный для регистрации и измерения длины волн дифрагированных рентгеновских лучей. Работая вместе, Брэгги использовали рентгеновский спектрометр для определения структуры различных кристаллов, и к 1914 г. они свели анализ простых кристаллов к стандартной процедуре. Проводя дифракционные исследования кристаллов хлористого натрия (поваренной соли), Брэгги обнаружили, что это вещество состоит не из молекул, а из расположенных определенным образом ионов натрия и ионов хлора (ион – это заряженный атом). Ранее предполагалось, что все соединения имеют молекулярную природу, что, например, поваренная соль образована отдельными молекулами, состоящими из атомов натрия и атомов хлора. Открытие Брэггов, что некоторые соединения носят ионный характер и не существует, например, такого объекта, как молекула хлористого натрия, имело фундаментальное значение для химиков. Голландский химик Петер Дебай использовал эти результаты в своих основополагающих исследованиях поведения ионов в растворах. Изобретение Б. рентгеновского спектрометра и его работа вместе с сыном по исследованию кристаллов легли в основу современной науки – рентгеновской кристаллографии. Рентгеновская дифракционная техника используется специалистами по материалам, минералогами, керамистами и биологами. Она помогла решить ряд проблем, начиная с диагностики внутренних напряжений в металлических деталях машин и кончая определением строения биологических молекул, таких, как дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК). Хотя современные рентгеновские спектрометры в высокой степени автоматизированы, принципиальная схема и методы анализа остаются теми же самыми, которые были разработаны Брэггами. В 1915 г. Брэгги были награждены Нобелевской премией по физике "за заслуги в исследовании структуры кристаллов с помощью рентгеновских лучей". За год до этого разразилась первая мировая война, и церемония награждения была отменена. Г. Д. Гранквист из Шведской королевской академии наук в своем эссе, написанном в 1919 г., так охарактеризовал работу Брэггов. Благодаря их методам, указал он, "был открыт совершенно новый мир, который частично был ими исследован с отменной тщательностью". Б. не читал Нобелевской лекции. В том же году, когда он получил Нобелевскую премию, Б. стал профессором физики Университетского колледжа в Лондоне. Первая мировая война затормозила его исследования по строению кристаллов, во время войны Б. возглавлял группу ученых, занимавшихся вопросами морской акустики и подводных акустических датчиков. После войны он собрал большую исследовательскую группу, которая занялась рентгеновским анализом органических кристаллов, что привело к возникновению еще одной современной науки – молекулярной биологии. Сам Б. преуспел в определении структуры нафталина и его производных, тогда как другие члены группы исследовали различные классы органических соединений и провели теоретический анализ дифракции рентгеновских лучей на сложных кристаллах. В 1923 г. Б. стал директором Королевского института в Лондоне, и его группа продолжила там исследование органических кристаллов. Блестящий оратор, Б. получал много приглашений из разных концов Англии прочитать лекции как для студентов, так и для своих коллег по профессии. Во время второй мировой войны Б. активно работал в нескольких правительственных научно-консультационных комитетах, так что времени для научных исследований оставалось немного. Тем не менее он сохранил живой интерес к работе Королевского института и продолжал писать статьи о новых достижениях в рентгеновской кристаллографии почти до самой своей смерти, которая наступила в Лондоне 12 марта 1942 г. Известный своим дружелюбием, щедростью и простотой, Б. преклонялся перед традициями и мастерством. Будучи глубоко религиозным человеком, он интересовался взаимоотношениями между наукой и религией и написал об этом книгу. Его самой большой привязанностью была его семья, и смерть жены в 1929 г. была для него страшным ударом. Б. был заядлым игроком в гольф и талантливым художником-любителем, а кроме того, играл на флейте. Кроме Нобелевской премии, Б. получил много наград, в том числе медаль Румфорда (1916 г.) и медаль Копли (1930 г.) Королевского общества. Он получил дворянское звание в 1920 г. и орден "За заслуги" в 1931 г. Президент Королевского общества с 1935 по 1940 г., Б. был также членом ведущих научных академий других стран. У него было 16 почетных докторских степеней британских и иностранных университетов. * * * БРЭГГ (Bragg) Уильям Лоренс (31 марта 1890 г. – 1 июля 1971 г.). Нобелевская премия по физике, 1915 г. совместно с У. Г. Брэггом Английский физик Уильям Лоренс Брэгг родился в Аделаиде (Австралия), в семье У. Г. Брэгга, в то время профессора математики и физики Аделаидского университета, и Гвендолин (Тодд) Брэгг, дочери сэра Чарлза Тодда, министра почт Южной Австралии. Б. впервые познакомился с рентгеновскими лучами пяти лет от роду, всего через несколько недель после их открытия Вильгельмом Рентгеном. Изучая эти лучи, старший Брэгг построил примитивный рентгеновский аппарат, и как раз в это время мальчик сломал руку. Дядя юного Б., врач по профессии, воспользовался этим аппаратом, чтобы определить характер перелома, что было первым в Австралии зарегистрированным использованием рентгеновских лучей в медицине. Детство Б. прошло в Аделаиде, кроме года, проведенного с родителями во Франции и Англии. Он учился в колледже св. Петра (средняя школа в Аделаиде) и в 1905 г. поступил в Аделаидский университет, который закончил три года спустя с отличием по математике. Во время обучения Б. в университете его отец продолжал изучение радиоактивности и рентгеновских лучей, и они часто вели оживленные дискуссии, касающиеся физических проблем. Когда отцу Б: в 1908 г. предложили пост профессора физики в университете Лидса, вся семья переехала в Англию. прибыв туда в начале следующего года. Б. изучал физику в Тринити-колледже в Кембридже ив 1912 г. с отличием сдал экзамены по естественным наукам. Затем он начал исследовательскую работу под руководством Дж. Дж. Томсона в Кембридже и одновременно вместе со своим отцом изучал рентгеновские дифракционные картины, полученные ранее в этом же году Максом фон Лауэ. В начале своей работы Брэгг-старший поддерживал идею, что рентгеновские лучи представляют собой потоки частиц, но на него произвело впечатление открытие Лауэ, обнаружившего, что рентгеновские лучи дифрагируют (отклоняются) на кристаллах, в результате чего возникают интерференционные картины, аналогичные тем, которые дает свет. Такие картины могли давать только волны. Обсудив дифракцию рентгеновских лучей со своим отцом, Б. пришел к убеждению, что волновая интерпретация Лауэ верна, но что описание деталей дифракции Лауэ неоправданно усложнил. Атомы в кристаллах располагаются в плоскостях, и Б. предположил, что дифракционная картина конкретного вида вызывается специальным расположением атомов в конкретной разновидности кристаллов. Если это так, то рентгеновскую дифракцию можно было использовать для определения структуры кристаллов. В 1913 г. он опубликовал уравнение, позже названное законом Брэгга, описывающее углы, под которыми следует направить пучок рентгеновских лучей, чтобы определить строение кристалла по дифракционной картине рентгеновских лучей, отраженных от кристаллических плоскостей. Затем Б. воспользовался своим уравнением при анализе различных кристаллов. Рентгеновский спектрометр, изобретенный его отцом в том же году, оказал Б. неоценимую помощь, поскольку высокая чувствительность прибора позволяла анализировать кристаллы более сложные, чем те, которые поддавались анализу известными ранее методами. Первым веществом, которое Брэгги исследовали с помощью рентгеновской дифракции, был хлористый натрий, или, проще говоря, поваренная соль. К 1913 г. атомная теория вещества уже прочно утвердилась, и было принято считать, что химические соединения образованы молекулами, состоящими из атомов различных элементов. Например, считалось, что хлористый натрий состоит из молекул, каждая из которых содержит атом натрия и атом хлора. Исследования Брэггов показали, что кристаллы хлористого натрия состоят не из молекул, а из определенным образом расположенных ионов натрия и ионов хлора (ион – заряженный атом). В кристалле нет молекул хлористого натрия. Тем самым было установлено различие между молекулярными соединениями (кристаллы которых состоят из молекул) и ионными соединениями (кристаллы которых состоят из определенным образом расположенных ионов), что имело огромное значение и позволило ученым гораздо глубже понять поведение растворов. Работая совместно, Брэгги свели к 1914 г. рентгеновский анализ простых материалов к стандартной процедуре. В этом же году Б. был избран членом ученого совета и лектором Тринити-колледжа. Работа, проделанная Б. и его отцом в 1912...1914 гг., заложила основы современной рентгеновской кристаллографии. Анализ рентгеновских дифракционных картин служит мощным инструментом для минералогов, металлургов, керамистов и других исследователей, имеющих дело с атомной структурой материалов. Этот метод позволил также ученым определить строение очень сложных молекул, что вызвало к жизни целую область молекулярной биологии. В 1915 г. Б. вместе со своим отцом был награжден Нобелевской премией "за заслуги в исследовании структуры кристаллов с помощью рентгеновских лучей". Поскольку шла первая мировая война и мир оказался расколотым, церемония награждения была отменена. В эссе, написанном в 1919 г., Г. Д. Гранквист из Шведской королевской академии наук указывал, что благодаря работе Брэггов удалось не только дать математическое описание дифракции рентгеновских лучей, но и "подступиться к проблеме структуры кристаллов" экспериментально. "Благодаря методам, разработанным Брэггами, – продолжал Гранквист, – был открыт совершенно новый мир, который частично был ими исследован с отменной тщательностью". В своей Нобелевской лекции, прочитанной в Стокгольме в 1922 г., Б. подвел итог работе, за которую он был награжден премией. Он закончил лекцию рассуждением, что "существует приложение рентгеновского анализа более глубокое", чем определение строения кристаллов, а именно "исследование строения самого атома". Б. сказал: "Поскольку длина волны рентгеновских лучей меньше "атомного диаметра", если воспользоваться этим несколько неясным термином, и поскольку дифракция этих лучей происходит в основном на электронах атома, у нас могла бы возникнуть возможность получить некоторое представление о распределении этих электронов таким же образом, как мы делаем выводы о группировке атомов". Во время первой мировой войны Б. служил техническим советником по звуковой пристрелке (определение расположения войск противника по звуку артиллерийского огня), дойдя по служебной лестнице до звания майора. После войны он вернулся на должность лектора в Тринити-колледж. В 1919 г. он сменил Эрнеста Резерфорда на посту профессора физики Манчестерского университета. Там Б. вернулся к своим исследованиям структуры кристаллов с помощью рентгеновских лучей. Многие годы он посвятил изучению сложных структур, возникающих в силикатном семействе минералов, и этой работой совершил подлинный переворот в минералогии, поставив ее на крепкую научную основу. Впоследствии результаты исследований Б. оказались весьма ценными для Лайнуса К. Полинга. Закончив исследование минералов примерно к 1930 г., Б. занялся изучением металлов и металлических сплавов в качестве руководителя и практического участника работ. В 1937 г. он стал директором Национальной физической лаборатории, а в следующем году занял одновременно должность профессора физики в Кембридже – пост, который он сохранял до 1953 г. В конце второй мировой войны Б. способствовал созданию Международного кристаллографического союза и стал его первым президентом в 1949 г. В конце 30-х гг. Макс Перуц обратил внимание Б. на кристаллографический анализ сложных глобулярных протеинов. Вторая мировая война прервала эти исследования, однако после войны они возобновились. Б. организовал исследования, нашел финансовую поддержку этому проекту и собрал сильную группу специалистов для решения данной проблемы. К тому времени, когда Б. оставил Кембридж, его группа значительно продвинулась вперед в своих исследованиях. За два года Перуц и Джон К. Кендрю добились успехов в анализе глобулярных протеинов, в частности гемоглобина. В то же время Фрэнсис Крик, Джеймс Д. Уотсон и Морис Уилкинс проанализировали строение дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК). Поддержка, оказанная Б. этим исследованиям, а также инструменты и методики, разработанные под его руководством, сослужили здесь неоценимую службу. За время жизни Б. физика изменилась настолько, что, за исключением ранней работы, за которую он получил Нобелевскую премию, все его исследования, в сущности, оказались в стороне от магистральных направлений физики. Не меньше, чем своей работой в области экспериментальной физики, он известен тем вкладом, который он внес в химию, минералогию, металлургию и молекулярную биологию. Хотя велик его личный вклад в науку, достаточно значителен и результат работы тех групп, которые он организовал и возглавлял. Б. высоко ценили как выдающегося организатора науки, обладавшего огромной энергией, тактом и кругозором. С 1954 г. до своей отставки в 1966 г. Б. был директором Королевского института в Лондоне (пост, который ранее занимал его отец). Все это время он много занимался вопросами научного образования и часто обращался к непрофессиональной аудитории, особенно к школьникам, рассказывая, каким захватывающим и прекрасным может быть поиск истины. Популярный и талантливый оратор, он был приглашен прочесть цикл лекций по телевидению. Б. продолжал выступать с лекциями и после своей отставки, а также писал на научные темы. Б. женился на Элис Хопкинсон в 1921 г., у них было два сына и две дочери. Б. был художником-любителем, а также увлекался литературой и садоводством. Кроме Нобелевской премии, в число наград Б. входят медаль Реблинга Американского минералогического общества (1948 г.), а также медаль Хьюгса (1931 г.). Королевская медаль (1946 г.) и медаль Копли (1966 г.) Королевского общества. Он получил дворянство в 1941 г. Член Королевского общества, Б. был также членом академий наук Соединенных Штатов, Франции, Швеции, Китая, Нидерландов и Бельгии, а также Французского общества минералогии и кристаллографии.