Москва - Рядовые россияне впервые могут сегодня увидеть документы, подтверждающие давние слухи о том, что у Владимира Ленина были еврейские корни.

В стране, где давно уже свирепствует антисемитизм, такое наследие может стать пятном позора для основателя советского государства, к которому до сих пор с огромным уважением относятся многие пожилые россияне.

Среди десятков впервые обнародованных документов, которые выставлены в Государственном историческом музее, есть письмо, написанное старшей сестрой Ленина Анной Ульяновой. В нем говорится, что их дед по материнской линии был украинским евреем, принявшим христианство, чтобы выехать за черту оседлости и получить высшее образование.

«Он происходил из бедной еврейской семьи и являлся, согласно свидетельству о крещении, сыном Мойши Бланка, уроженца города Житомира (Западная Украина)», - написала Ульянова в 1932 году в письме Иосифу Сталину, который пришел на смену Ленину после его смерти в 1924 году.

«Владимир Ильич всегда был высокого мнения о евреях, - писала она. - Мне очень жаль, что наше происхождение, о котором я подозревала прежде, было неизвестно при его жизни».

При царском режиме евреи могли проживать постоянно только на ограниченной территории, получившей название черта оседлости. В нее входили сегодняшняя Литва, Белоруссия, Польша, Молдавия, Украина и некоторые районы в западной части России.

Многие евреи присоединились к большевикам в борьбе с повсеместно распространенным в царской России антисемитизмом. Некоторые из них стали ведущими руководителями коммунистической партии, когда та пришла к власти после революции 1917 года. Самым известным среди них стал Леон Троцкий, чья настоящая фамилия была Бронштейн.

Но Ленин, при рождении в 1870 году названный Владимиром Ильичом Ульяновым, всегда называл себя только русским. Псевдоним «Ленин» он взял в 1901 году, находясь в сибирской ссылке неподалеку от реки Лена.

Краткий период продвижения еврейской культуры, начатый при Ленине, закончился в 1930-х годах, когда Сталин организовал антисемитские чистки в рядах коммунистов и разработал план по переселению всех советских евреев в далекую область на границе с Китаем.

Ульянова просила Сталина не скрывать еврейское происхождение Ленина, чтобы противостоять усилению антисемитизма. «Вряд ли правильно скрывать от масс этот факт, - писала сестра Ленина. - Я слышу, что в последние годы антисемитизм снова усиливается, даже среди коммунистов».

Сталин проигнорировал эту просьбу и приказал ей хранить полное молчание по поводу своего письма, о чем рассказала куратор выставки Татьяна Колоскова.

В официальной биографии Ленина, написанной его племянницей Ольгой Ульяновой, говорится, что в их семье были только русские, немецкие и шведские корни.

Письмо сестры Ленина стало доступно российским историкам в начале 1990-х годов, но его подлинность многие яростно оспаривали. Включить письмо в число экспонатов выставки решила Колоскова, которая, будучи директором музейного отдела, посвященного Ленину, считается одним из самых авторитетных специалистов по его жизни.

Выставка в музее на Красной площади возле мавзолея, где до сих пор лежит тело Ленина, также рассказывает о его сильнейших мучениях после апоплексического удара, перенесенного в 1922 году. Боль была настолько сильна, что он даже просил Сталина дать ему яд.

«Он не случайно выбрал Сталина, чтобы обратиться к нему с такой просьбой, - написала в 1922 году в своем дневнике младшая сестра Ленина Мария Ульянова. - Он знал товарища Сталина как стойкого большевика, прямого и лишенного всякой сентиментальности человека. Кто еще осмелился бы положить конец жизни Ленина?»

Вначале Сталин пообещал помочь ему, однако остальные члены Политбюро решили в этой просьбе отказать, говорится в письме. Троцкий, которого Сталин выдворил за пределы Советского Союза, утверждал в своих мемуарах, что Сталин отравил Ленина.

В экспозиции 111 документов, причем со многих из них лишь недавно был снят гриф секретности. Все они обнародованы впервые, и это дает удивительную возможность лучше понять главных руководителей Советского Союза. Лидеры, которых обычно изображали жесткими и бесстрашными, предстают порой капризными, напуганными и даже отчаявшимися людьми.

В одном из документов содержится отчаянная мольба арестованного коммунистического лидера Льва Каменева, настоящая фамилия которого Розенфельд. Сталин получил это письмо в 1934 году.

«В момент, когда моя душа наполнена лишь любовью к партии и ее руководству, когда пережив колебания и сомнения, я могу смело сказать, что научился полностью доверять каждому шагу Центрального комитета и каждому решению, которое принимаете Вы, товарищ Сталин, - писал Каменев, - меня арестовали за связи с людьми, которые мне незнакомы и глубоко отвратительны».

Сталин проигнорировал и это письмо, и в 1936 году Каменева расстреляли.

Немного более юмористичный, но не менее мрачный аспект этой экспозиции представляют карикатуры, нарисованные членами Политбюро.

Ведущий коммунистический идеолог Николай Бухарин изображает Сталина с утрированно гигантским носом и с его любимой трубкой. Карикатуры на других коммунистов тоже далеко не лестные - один из них изображен в виде офицера Белой армии. Антикоммунистическая Белая армия, которую поддерживали западные державы, безуспешно сражалась с ленинской Красной Армией на фронтах Гражданской войны в 1917-1923 годах.

Известный экономист Валерий Межлаук высмеивает Троцкого, называя его Вечным Жидом, а также изображает министра финансов в весьма неуклюжей позе. В сделанной от руки подписи под этой карикатурой Сталин рекомендует подвесить министра за яйца.

И министр, и оба карикатуриста были арестованы и расстреляны в 1938 году.

В последнее время, видимо в связи с 90-летием со дня смерти В.И.Ленина, по НТВ и Второму каналу ТВ прошли передачи, в которых снова пытаются как бы исподволь всунуть в общественный оборот вопрос о национальности матери Владимира Ильича, а, значит, по некоей традиции, и его самого.

Одним из активных публикаторов архивных документов о евреях – предках Ленина - был историк, профессор Петербургского института иудаики, М.Г.Штейн (Штейн М.Г. «Ульяновы и Ленины. Семейные тайны». – СПб., 2004. В первоначальной (и более краткой) версии эта работа называлась «Ульяновы и Ленины. Тайны родословной и псевдонима» (СПб, 1997).

Предположение о том, что дедом Ленина по матери мог быть сын староконстантиновского еврея Мошки Бланка, было высказано в 1924 году, вскоре после смерти вождя, на основе документов из архивов Департамента полиции. В числе немногих, кто эти документы увидел, оказалась старшая сестра Ленина А.И.Ульянова (Елизарова). Она же первой и заторопилась использовать их при подготовке биографии своего знаменитого брата, а спустя 8 лет, после того как в Институте Ленина, сотрудницей которой она являлась, оглашение этих сведений было признано «нежелательным», обратилась за разрешением к Сталину. Ответ был однозначным – об открытии «молчать абсолютно». Через полтора года она предприняла еще одну попытку убедить того же адресата в нелогичности сокрытия факта еврейского происхождения Ленина и даже практической пользе его обнародования, в частности, для борьбы с усиливающимся антисемитизмом («Отечественные архивы», 1992. № 4. – с.78), но на этот раз даже не удостоилась ответа. В первой научной биографии В.И.Ленина этот факт не фигурировал.

Можно упомянуть также о стараниях писательницы М.С.Шагинян пролить свет на происхождение Ленина в своем раннем романе «Билет по истории» (1938), ставшем частью ее трилогии о семье Ульяновых (нашла среди предков Владимира Ильича калмычку), за что она подверглась критике как со стороны ЦК ВКП(б), так и Президиума Союза писателей СССР.

Но определяющие шаги в этом отношении были сделаны в 1964–1965 годах ленинградскими краеведами – А.Г.Петровым (отставной капитан бронетанковых войск, внештатный сотрудник Музея истории Ленинграда) и М.Г.Штейном (в те годы преподаватель одного из ленинградских техникумов, не историк), которые независимо друг от друга обнаружили в ленинградских архивах относящиеся к 1820 году документы о переходе в православие студентов Петербургской медико-хирургической академии братьев Абеля и Израиля Бланков. Братья, как водилось, получили после крещения новые имена, позаимствованные у своих крестных отцов, действительных статских советников сенатора Дмитрия Баранова и графа Александра Апраксина (от первого из них они обрели также и отчество).
Соответственно Абель стал Дмитрием Дмитриевичем, а Израиль – Александром Дмитриевичем.
Старший из братьев Д.Д.Бланк погиб еще в молодых годах во время холерного бунта 26 июня 1831 года в Петербурге (когда обезумевшая толпа разгромила здание Центральной холерной больницы), тогда как младший в течение многих лет служил лекарем и весьма преуспел в своем ремесле. Ему-то, якобы, и суждено было стать дедом Владимира Ульянова-Ленина, сына его младшей дочери Марии, которого он якобы успел увидеть незадолго до своей смерти (29 июля 1870 года).

Эти подробности, однако, выяснились позже, а тогда, узнав из найденных документов, что братья попали в стольный град из губернского Житомира, где они закончили поветовое (уездное) училище, и А.Г.Петров от имени Музея истории Ленинграда, внештатным сотрудником которого он являлся; и М.Г.Штейн, в то время преподаватель Ленинградского индустриального техникума, от своего собственного имени, почти одновременно послали запросы о наличии каких-либо документов о Бланках в Житомирский областной архив.

Первоначальный ответ архива, датированный 22 января 1965 года, был весьма лаконичен: сообщалось, что «документальных материалов, связанных с биографиями Дмитрия и Александра Бланк, в архиве не выявлено» – как в небольшом фонде училища (в котором, за исключением классного журнала за 1831 год, нет материалов по личному составу учащихся), так и в фонде Дирекции народных училищ Волынской губернии.

Однако во втором письме из Житомира в Ленинград от 15 февраля 1965 года сообщается об обнаружении в фонде Волынского главного суда дела по обвинению М.И.Бланка в поджоге в 1809 году Староконстантинова со сведениями о его сыновьях Абеле и Дмитрии.

В следующем письме на имя Л.В.Гусевой от 12 марта 1965 г., (кстати, в отличие от предыдущих, написанном им собственноручно и без регистрационного номера, что, возможно, свидетельствует о том, что писалось оно во время его пребывания в Киеве), директор архива Д.В.Шмин признает замалчиваемые им дотоле контакты с М.Г.Штейном. И из его послания становится понятно, что директору Житомирского архива было известно, в чью именно биографию он лезет.

Между тем в Киеве сочли за благо проинформировать о поступивших запросах республиканские партийные инстанции и отправили письмо заведующему Отделом науки и культуры ЦК КП Украины Ю.Ю.Кондуфору:

«…В феврале 1965 года Центральный государственный исторический архив в г. Киеве получил письмо от гр. Штейна Михаила Гиршевича с просьбой выявить документы о деде В.И.Ленина Александре Дмитриевиче Бланке (Израиле Бланке), его брате Абеле (Дмитрии) Бланке и отце Дмитрия Бланка Старо-константиновском мещанине Мойше Ицковиче Бланке.
24 февраля с.г. директор Житомирского областного государственного архива тов. Шмин сообщил Архивному управлению при Совете Министров УССР о том, что в архиве выявлено 2 дела по материалам Волынского главного суда и Новоград-Волынского городового магистрата за 1809 и 1826 г.г. по обвинению Старо-константиновского мещанина М.И Бланка в поджоге города в 1809 году.
Согласно этим материалам в 1809 году у М.И. Бланка был 11-летний сын Абель, а также сын Сруль. По документам 1826 года один из сыновей числился врачом под именем Дмитрий.
В этих документах нет никаких сведений, которые бы давали основание делать выводы о родственных связях этих Бланков и матери В.И.Ленина.
Архивное управление при Совете Министров УССР дало указание директорам Центрального государственного исторического архива в г.Киеве и Житомирского областного государственного архива выявление документов в связи с этими просьбами не проводить, никому никаких сведений, оригиналов и копий документов не выдавать».

Очевидно с подачи адресата (будущий академик, а в 1978–1993 годы директор Института истории АН УССР) спустя четыре дня было написано очередное совсекретное послание, на этот раз на имя первого секретаря Житомирского обкома КП Украины М.К.Лазуренко:

«Архивному управлению при СМ УССР стало известно, что директор Житомирского областного архива т. Шмин и старший научный сотрудник этого архива т. Шехтман проводят поиски в архивных источниках сведений, которые подтверждали бы якобы родственные связи семьи староконстантиновского мещанина Бланка Мойши Ицковича с матерью В.И.Ленина.
Толчком к таким поискам явилось письмо Музею истории Ленинграда, а особенно письма жителя Ленинграда Штейна Михаила Гершевича.
Несмотря на то, что т.т. Шмину и Шехтман хорошо известно, что право разработки научного наследия В.И. Ленина и всех вопросов, связанных с его именем, принадлежит исключительно Институту марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, а также то, что для частных исследователей архивы никаких исследований архивных источников не проводят, архив начал поиски вышеуказанных сведений и переписку по этому вопросу с Музеем истории Ленинграда и гр. Штейном.
Архивное управление при СМ УССР запретило Житомирскому облгосархиву проводить какие бы-то ни было исследования по этому вопросу. Но учитывая, что т. Шмин скрыл от нас сначала свой ответ Музею истории Ленинграда, а далее – переписку архива с т.Штейном, нет никакой уверенности, что архив не продолжает поиски и не посылает неофициально какие-либо сведения.
Прошу Вас разобрать это дело на месте, привлечь виновных к ответственности и принять самые решительные меры к прекращению каких-либо исследований и переписки архива по этому вопросу».

1 апреля 1965 года Ю.Ю.Кондуфор был проинформирован, что днем ранее по решению Житомирского облисполкома директор Житомирского облгосархива т.Шмин Д.В. и старший научный сотрудник того же архива т. Шехтман Е.З. с работы уволены. Иных репрессивных мер в отношении виновников скандала принято не было. Со временем их даже трудоустроили, но уже подальше от архива.

Разъяснительную работу относительно нездорового интереса к родословной вождя в Ленинграде провели и с А.Г.Петровым, и М.Г.Штейном.

Был составлен перечень лиц, которые по тем или иным поводам знакомились с делами о Бланках, а также работников архивов, причастных к тому, что им эти дела выдавали. Последние в большинстве своем лишились занимаемых должностей.

Подлинники этих документов были изъяты из дел без оставления копий. Сначала это было проделано в ленинградских архивах, потом настала очередь и украинских.

Много лет спустя удалось обнаружить дело и о крещении 86-ти летнего М.И.Бланка, предполагаемого прадеда В.И.Ленина, оказавшегося, кстати, весьма одиозной личностью, – склочником, ябедником, сутяжником и к тому же еще и еврейским антисемитом).

Спустя год, 9 и 12 июля 1973 года, из ГАУ СССР в Житомирский облгосархив были возвращены два дела из числа изъятых в 1965 году с указанием в сопроводительном письме начальника канцелярии А.А.Ястребцевой, что отдельные листы из них ранее были «переданы на хранение в Инстанцию».

Прошло еще почти два десятилетия прежде чем в период «гласности» было фактически снято табу и на отыскание еврейских предков в роду В.И.Ленина. И хотя изъятые документы о Бланках-евреях по-прежнему находились за семью печатями (со временем они опять сменили «прописку» и пополнили «Особую папку №3» Архива Президента РФ, доступ в который и ныне весьма ограничен и избирателен), стало возможным писать на дотоле запретную тему тем, кто, как М.Г.Штейн, знал о них ранее. Были введены в научный оборот и другие материалы, в свое время избежавшие заточения.

Интересны фамилии наиболее активных публикаторов по этой тематике: кроме М.Г.Штейна в теме активно отметились Плесковская (еще в 20-е годы), Г.М.Дейч, Н.В.Вольский (правда, этот утверждал, что дед Ленина евреем не был), А.Д.Шуб, С.М.Гинзбург, Е.Меламед и т.д. Появились и публикации, авторы которых доказывали, что настоящие Бланки никакого отношения к еврейству не имели.

И сегодня в России (и не только в ней) существует огромное количество людей, которым вопрос о чьей-либо национальности никак не дает покоя. Для них можно провести небольшое расследование. Но сначала разобьем нашу задачу на две части:

1. Кем себя считал, ощущал сам В.И.Ленин.
2. Кем являлся фактически - покопаемся в его родословной.

Отвечая на первый вопрос, глянем в анкеты, которые он заполнял при всяческих официальных мероприятиях. Везде стоит четкая запись: великоросс или, как стало принято позже, при советской власти - русский. Как, например, было в собственноручно заполненной анкете для перерегистрации членов московской организации РКП(б) от 17 сентября 1920 года в графе № 7. Другие большевики тоже в анкетах указывали свои настоящие национальности. Например, Троцкий в графе национальность писал - еврей.

Никакой гордости или стыда по поводу своей национальности Ленин никогда не испытывал, относился просто как данности, как данному от рождения цвету глаз, также как и Пушкин, считая себя русским. Каковым был русский (по всем словарям) ученый Владимир Даль, сын датчанина и француженки, создавший «Толковый словарь живого великорусского языка». Который утверждал, что русский - это человек, который живет как русский, говорит по-русски и думает по-русски.

В семье Ульяновых все считали себя русскими, говорили по-русски и думали по-русски.

После смерти Владимира Ильича ЦК поручил его старшей сестре Анне Ильиничне Елизаровой тщательно изучить родословную их семьи. Выполнив партийное поручение Анна получает данные, поразившие ее саму – ее дед, оказывается, выкрест из евреев. Она пишет письмо Сталину. По версии 90-х, нарком по делам национальностей прячет эти факты в архив.

Судя по реакции старшей сестры, вся семья Ульяновых при жизни Ленина понятия не имела о существовании среди их предков евреев.

Для товарищей по партии, для сторонних людей, даже для своих врагов того времени, Ленин был, как писал французский посол в Российской империи Морис Палеолог: «Родившийся 23 апреля 1870 г. в Симбирске, на Волге, Владимир Ильич Ульянов, называемый Лениным, чистокровный русак. ...»

Итак, с первым вопросом мы разобрались, Владимир Ильич искренне считал себя русским. И плавно переходим ко второму вопросу: имел ли он такое право?

В Российской Империи в паспортах национальность не указывалась, указывалось вероисповедание. А вот в полицейских делах, заведенных на подследственного Ульянова, его национальность указывалась как великоросс. Такое указание национальности в официальных документах, происходило из-за того, что в Российской империи национальность человека определялось по национальности отца. Там не заморачивались изысканиями, а действовали согласно патриархата: кто отец – того и тапки. По мужской линии у Ульяновых всё идеально. Для национально озабоченных, всякую путаницу в национальные вопросы семьи вносит исключительно женский пол. Мужскую линию можно проследить легко и на века вглубь, согласно сохранившимся ревизским сказкам и рекрутским спискам, в которых фигурировали рассейские мужики. В данном случае из Нижегородской губернии.

Не будем сейчас разбирать версию Шагинян о затесавшихся опять же через баб то ли калмыцких, то ли чувашских генах. По нашим данным, при всем уважении к малым народам, версия несостоятельная. Ну да этому нужно посвящать отдельную статью.

А пока продолжаем свои исследования. И переходим к матери Володи, якобы принесшей в русскую кровь Ульяновых «отраву семитства».

Родословное древо Марии Александровны со стороны ее матери тоже хорошо изучено и прослеживается далеко. И состоит по национальному составу из смеси немцев, шведов и прочих обрусевших европейцев. Такой коктейль, но без русских и евреев. И неудивительно - это был закрытый мирок со своими традициями, обычаями и чужих туда не допускали. Не будем на них задерживаться, так как никто из недоброжелателей Ленина не выражал подозрений в их еврействе.

Итак, можно ручаться, что по линии бабки со стороны матери Ленин "чист".

Кстати, если исходить из еврейских законов о наследовании крови по женской линии, то в результате брака нееврейки (бабушки Ленина) с предполагаемым евреем (его дедушкой) таки их дети (в том числе дочка Мария) – не евреи. (Тут, к слову говоря, неплохой тест для жидоборцев, ведь они никогда не спрашивают, кем была по национальности мать у абстрактного Рабиновича. Что тут непонятного? Отец – еврей, значит и сын тоже! А вот если "Иванов", то подозрительно так: "а мать, случаем, не Цукерман? ". Ведь "мы же знаем", что по еврейским-то законам… В соответствии с такой логикой, как бы глубоко в прошлом не было у "обвиняемого" в родителях лиц еврейской национальности, и сам он, и все его потомки обречены остаться евреями. В этом современные блюстители расовой чистоты отличаются даже от Гитлера: тот, если память не изменяет, дальше третьего колена в прошлое не заглядывал.

Итак, путем отсеивания, мы набрели на предполагаемого главного "обвиняемого" - Александра Дмитриевича Бланка. Еврейский "аналог" Александра Дмитриевича носил до крещения звучное имя Израиль Мойшевич. Тем не менее, даже такое имясочетание некоторым "исследователям" кажется недостаточно выразительным, и они "нашли" в архивах такой вот вариант: Сруль Мойшевич Бланк. Почему он не стал после крещения "Сашей Дмитриевичем" - не понятно, ведь, как не крути, а "Сруль", это всего лишь уменьшительное от "Израиль", как “Саша” от “Александра”.

По результатам новейших научных изысканий стало известно, что в архивных дореволюционных документах Российской Империи проходили несколько Александров Бланков. Были среди них и немцы, и евреи. Причём, и по возрасту примерно подходящие, и по профессии (врачи). Сведения о них в архивах оказались весьма перемешанными, и современным исследователям очень непросто отделить их друг от друга.

Для начала давайте допустим, что дед Ленина был немцем. В этом случае, история получается довольно типичной для того времени и окружения. Многие европейцы делали в Российской Империи карьеру, добивались почестей и богатства. Недаром генерал Ермолов, когда Император Александр I спросил, чем он может вознаградить его заслуги, дал ему такой ответ: "Государь, сделайте меня немцем". В общем, при таких раскладах, мы не имеем ничего интересного.

И совсем, совсем другая картина открывается нам, если встать на позиции "еврейской" версии. Собственно, нерядовые факты в ТАКОЙ родословной ждать себя не заставляют. По архивным сведениям, дед Ленина родился в 1804 году. Оставлю без комментариев следующий факт: в 16-тилетнем возрасте Александр Дмитриевич, вместе с братом, был зачислен в Медико-хирургическую академию, а в 20 - закончил её, получив специальность хирурга-акушера. Такой был юный вундеркинд!

Так же можно не обращать внимание на то, что, по сведениям современных исследователей, дети в семье Бланков говорили по-немецки. В конце - концов, может быть это такая добрая еврейская традиция: прожить лет до 15 в семье, в 16 - принять православие от русского крёстного отца, а потом жениться на немке и заговорить на языке Гёте. И в самом деле, представьте себе, если бы Мария Александровна (мама Владимир Ильича Ленина) нахваталась от отца всех этих "и шо вы на ето думаете?", "я вам не скажу за весь Житомир" и т.п.

Давайте лучше попробуем взглянуть на жизненный путь деда Ленина в целом. Итак, Александр Дмитриевич (тогда ещё Израиль Мойшевич) и его старший брат Дмитрий (Абель) родились в семье захолустного местечкового еврея. Не бедного, но, по утверждению особо рьяных современных исследователей, не гнушавшегося приворовывать у соседей сено. Отношения с родителем у братьев не заладились, и они решили принять православие. И тут началось! Восприемниками (крёстными отцами) у них стали: у старшего - сенатор, статский советник Дмитрий Осипович Баранов; у младшего - действительный статский советник граф Александр Иванович Апраксин. Уже не плохо, не правда ли?

Но безродные юноши, приехавшие из малороссийской глубинки, на этом не останавливаются. Они удивительно юными получают высшее образование и начинают, говоря современным языком, строить семью и делать карьеру.

Впоследствии, один из братьев трагически погибает во время вспышки эпидемии холеры от рук мракобесов, другой женится на любимой. Причем любимая из знатной, очень обеспеченной и культурной семьи, где родословная жениха имела далеко не последнее значение. Тем не менее, еврейскому Ромео не отказывают, а честь по чести отдают за него дочь вместе с приданым. Более того, когда умирает супруга, за Александра Дмитриевича выходит вторая сестра из этой же семьи. Карьера идет в гору, он статский советник, орденоносец, уже потомственный дворянин, владелец имения с крепостными.

А.Д.Бланк единственный выходец из евреев, которые по статской линии дослужился до таких почестей. По военной, да, такое было, и неоднократно. По статской больше примеров подобного не встречается. В любом варианте, этот случай - в ряду исключительных.

С точки зрения евгеники, такой предок для Владимира Ильича был бы настоящей находкой. Кроме того, вспомним, что отец Ленина тоже был личностью незаурядной и потомственное дворянство получил исключительно благодаря своему таланту и неустанному труду. Но нам евгенические аксиомы абсолютно чужды, поэтому скажем только, что "еврейский" вариант просто намного интересней, и будет очень жаль, если эту версию, похожую на авантюрный роман, когда-нибудь окончательно опровергнут. А шансы на это, увы, достаточно велики, ведь даже ближайшая родственница Ленина, дочь его брата Дмитрия, - Ольга утверждала, что в семье так и не поверили в еврейскую версию и считали Александра Дмитриевича Бланка выходцем из православной купеческой семьи.

Короче говоря, каждый может выбирать версию, которая ему больше нравится. А сам Ленин про себя говорил: «…Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ЕЕ трудящиеся массы (т.е. 9/10 ЕЕ населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызвали отпор из нашей среды великороссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика».

January 30th, 2016

Новое поколение не особо интересуется личностью Владимира Ильича Ленина (Ульянова), но учитывая его роль в истории России полезно знать его родословие. Тут надо учитывать, что в Российской империи к началу Мировой войны в 1914 году проживало около 6 млн 300 тыс евреев не считая выкрестов, которых было более 400 тыс человек. Одно это объясняет заметную роль евреев в Октябрьском перевороте.

Прадед Владимира Ленина (Ульянова) был Моше Ицкович Бланк. Родословную семьи Бланк начали изучать сестры Ленина - Анна и Мария Ульяновы. Анна Ильинична рассказывала: «Старшие не могли нам выяснить это. Фамилия казалась нам французского корня, но никаких данных о таком происхождении не было. У меня лично довольно давно стала являться мысль о возможности еврейского происхождения, на что наталкивало, главным образом, сообщение матери, что дед родился в Житомире - известном еврейском центре. Бабушка - мать матери - родилась в Петербурге и была по происхождению немкой из Риги. Но в то время как с родными по матери у мамы и ее сестер связи поддерживались довольно долго, о родных ее отца, А.Д. Бланка, никто не слышал. Он являлся как бы отрезанным ломтем, что наводило меня также на мысль о его еврейском происхождении. Никаких рассказов деда о его детстве или юношестве у его дочерей не сохранилось в памяти».

О результатах розысков, подтвердивших ее предположение, Анна Ильинична Ульянова сообщила Иосифу Сталину в 1932 и 1934 годах. «Факт нашего происхождения, предполагавшийся мною и раньше , - писала она, - не был известен при его [Ленина] жизни… Я не знаю, какие могут быть у нас, коммунистов, мотивы для замолчания этого факта ».

«Молчать о нем абсолютно » - таков был категорический ответ Сталина. Да и вторая сестра Ленина, Мария Ильинична, тоже полагала, что факт этот «пусть будет известен когда-нибудь через сто лет ».

Прадед Ленина - Моше Ицкович Бланк - родился, видимо, в 1763 году. Первое упоминание о нем содержится в ревизии 1795 года, где среди мещан города Староконстантинова Волынской губернии под номером 394 записан Мойшка Бланк . Откуда появился он в здешних местах - неясно. Впрочем…

Панорама Симбирска со стороны Московского тракта. 1866-1867 годы. Предоставлено М. Золотарёвым

Некоторое время тому назад известный библиограф Майя Дворкина ввела в научный оборот любопытный факт. Где-то в середине 1920-х архивист Юлиан Григорьевич Оксман , занимавшийся по заданию директора Ленинской библиотеки Владимира Ивановича Невского изучением родословной вождя мирового пролетариата, обнаружил прошение одной из еврейских общин Минской губернии, относящееся якобы к началу XIX века, об освобождении от подати некоего мальчика, ибо он является «незаконным сыном крупного минского чиновника», а посему, мол, община платить за него не должна. Фамилия мальчика была - Бланк.

По словам Оксмана, Невский повез его ко Льву Каменеву (настоящая фамилия - Розенфельд), а затем втроем они явились к Николаю Бухарину . Показывая документ, Каменев буркнул: «Я всегда так думал ». На что Бухарин ему ответил: «Что вы думаете - неважно, а вот что будем делать?» С Оксмана взяли слово, что он никому не скажет о находке. И с тех пор этого документа никто не видел.

Так или иначе, Моше Бланк появился в Староконстантинове, будучи уже взрослым, и в 1793 году женился на местной 29-летней девице Марьям (Марем) Фроимович. Из последующих ревизий следует, что он читал как по-еврейски, так и по-русски, имел собственный дом, занимался торговлей и плюс к тому у местечка Рогачево им было арендовано 5 моргов (около 3 га) земли, которые засевались цикорием.

В 1794-м у него родился сын Аба (Абель), а в 1799-м - сын Сруль (Израиль). Вероятно, с самого начала у Моше Ицковича не сложились отношения с местной еврейской общиной. Он был «человеком, который не хотел или, может быть, не умел находить общий язык со своими соплеменниками». Иными словами, община его просто возненавидела. И после того как в 1808 году от пожара, а возможно и поджога, дом Бланка сгорел, семья переехала в Житомир .

ПИСЬМО К ИМПЕРАТОРУ

Много лет спустя, в сентябре 1846 года, Моше Бланк написал письмо императору Николаю I, из которого видно, что уже «40 лет назад» он «отрекся от евреев», но из-за «чрезмерно набожной жены», скончавшейся в 1834-м, принял христианство и получил имя Дмитрия лишь 1 января 1835 года.

Но поводом для письма стало иное: сохраняя неприязнь к своим соплеменникам, Дмитрий (Моше) Бланк предлагал - в целях ассимиляции евреев - запретить им ношение национальной одежды, а главное, обязать их молиться в синагогах за российского императора и императорскую фамилию.

Любопытно, что в октябре того года о письме было доложено Николаю I и он полностью согласился с предложениями «крещеного еврея Бланка», в результате чего в 1850-м евреям запретили ношение национальной одежды , а в 1854-м ввели соответствующий текст молитвы. Исследователь Михаил Штейн, собравший и тщательно проанализировавший наиболее полные данные о родословной Бланк, справедливо заметил, что по неприязни к своему народу Моше Ицковича Бланка «можно сравнить, пожалуй, только с другим крещеным евреем - одним из основателей и руководителей Московского Союза русского народа В.А. Грингмутом» …

Александр (Израиль) Дмитриевич (Мойшевич) Бланк (1799-1870).

О том, что Бланк решил порвать с еврейской общиной задолго до своего крещения, свидетельствовало и другое. Оба его сына, Абель и Израиль, как и отец, тоже умели читать по-русски, и, когда в 1816 году в Житомире открылось уездное (поветовое) училище, они были зачислены туда и успешно его окончили. С точки зрения верующих евреев, это было кощунство. И все-таки принадлежность к иудейскому вероисповеданию обрекала их на прозябание в границах черты оседлости. И лишь событие, случившееся весной 1820 года, круто изменило судьбы молодых людей…

В апреле в Житомир прибыл в служебную командировку «высокий чин» - правитель дел так называемого Еврейского комитета, сенатор и поэт Дмитрий Осипович Баранов. Каким-то образом Бланку удалось встретиться с ним, и он попросил сенатора оказать содействие его сыновьям при поступлении в Медико-хирургическую академию в Петербурге. Баранов евреям отнюдь не симпатизировал, но довольно редкое в то время обращение двух «заблудших душ» в христианство, по его мнению, было делом благим, и он согласился.

Братья сразу же отправились в столицу и подали прошение на имя митрополита Новгородского, Санкт-Петербургского, Эстляндского и Финляндского Михаила. «Поселясь ныне на жительство в С. -Петербурге, - писали они, - и имея всегдашнее обращение с христианами, Греко-российскую религию исповедающими, мы желаем ныне принять оную».

Ходатайство удовлетворили, и уже 25 мая 1820 года священник церкви Преподобного Сампсония Странноприимца в Санкт-Петербурге Федор Барсов обоих братьев «крещением просветил». Абель стал Дмитрием Дмитриевичем, а Израиль - Александром Дмитриевичем. Младший сын Моше Бланка новое имя получил в честь своего восприемника (крестного отца) графа Александра Ивановича Апраксина, а отчество - в честь восприемника Абеля сенатора Дмитрия Осиповича Баранова. А 31 июля того же года, по указанию министра просвещения князя Александра Николаевича Голицына, братьев определили «воспитанниками Медико-хирургической академии», которую они и окончили в 1824-м, удостоившись ученого звания лекарей 2-го отделения и презента в виде карманного набора хирургических инструментов .

ЖЕНИТЬБА ШТАБ-ЛЕКАРЯ

Дмитрий Бланк остался в столице полицейским врачом, а Александр в августе 1824 года начал службу в городе Поречье Смоленской губернии в должности уездного врача. Правда, уже в октябре 1825-го он вернулся в Петербург и был зачислен, как и его брат, врачом в штат полиции города. В 1828 году его произвели в штаб-лекари. Пора было подумать и о женитьбе…

Его крестный отец граф Александр Апраксин был в то время чиновником особых поручений при Министерстве финансов. Так что Александр Дмитриевич, несмотря на происхождение, вполне мог рассчитывать на приличную партию. Видимо, у другого своего благодетеля - сенатора Дмитрия Баранова, увлекавшегося поэзией и шахматами, у которого бывал Александр Пушкин и собирался чуть ли не весь «просвещенный Петербург», младший Бланк и познакомился с братьями Грошопфами и был принят в их доме .

Илья Николаевич Ульянов (1831-1886) и Мария Александровна Ульянова (1835-1916)

Глава этой весьма солидной семьи Иван Федорович (Иоганн Готлиб) Грошопф был из прибалтийских немцев, состоял консулентом Государственной юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел и дослужился до чина губернского секретаря. Его супруга Анна Карловна, в девичестве Эстедт, была шведкой , лютеранкой. Детей в семье было восемь: трое сыновей - Иоганн, служивший в русской армии, Карл, вице-директор в департаменте внешней торговли Министерства финансов, и Густав, заведовавший рижской таможней, и пять дочерей - Александра, Анна, Екатерина (в замужестве фон Эссен), Каролина (в замужестве Биуберг) и младшая Амалия. Познакомившись с этой семьей, штаб-лекарь сделал предложение Анне Ивановне .

МАШЕНЬКА БЛАНК

Дела у Александра Дмитриевича поначалу складывались неплохо. Как полицейский врач, он получал 1 тыс. рублей в год. За «расторопность и усердие» не раз удостаивался благодарностей.

Но в июне 1831-го, во время холерных беспорядков в столице, взбунтовавшейся толпой был зверски убит его брат Дмитрий, дежуривший в центральной холерной больнице. Эта смерть настолько потрясла Александра Бланка, что он уволился из полиции и более года не работал. Лишь в апреле 1833-го он вновь поступил на службу - ординатором в Городскую больницу святой Марии Магдалины для бедных из заречных районов Петербурга. Между прочим, именно здесь у него в 1838 году лечился Тарас Шевченко . Одновременно (с мая 1833-го по апрель 1837 года) Бланк работал в Морском ведомстве. В 1837-м, после сдачи экзаменов, он был признан инспектором врачебной управы, а в 1838-ом - медико-хирургом .

В 1874 ГОДУ ИЛЬЯ НИКОЛАЕВИЧ УЛЬЯНОВ ПОЛУЧИЛ ДОЛЖНОСТЬ ДИРЕКТОРА НАРОДНЫХ УЧИЛИЩ СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ.
А В 1877-М ЕМУ БЫЛ ПРИСВОЕН ЧИН ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО СТАТСКОГО СОВЕТНИКА, РАВНЫЙ ПО ТАБЕЛИ О РАНГАХ ГЕНЕРАЛЬСКОМУ ЗВАНИЮ И ДАВАВШИЙ ПРАВО НА ПОТОМСТВЕННОЕ ДВОРЯНСТВО

Расширялась и частная практика Александра Дмитриевича. Среди его пациентов были представители высшей знати. Это позволило ему переехать в приличную квартиру во флигеле одного из роскошных особняков на Английской набережной, который принадлежал лейб-медику императора и президенту Медико-хирургической академии баронету Якову Васильевичу Виллие. Тут в 1835 году и родилась Мария Бланк. Крестным отцом Машеньки стал их сосед - в прошлом адъютант великого князя Михаила Павловича, а с 1833 года - шталмейстер Императорского двора Иван Дмитриевич Чертков.

В 1840-м Анна Ивановна тяжело заболела, умерла и была похоронена в Петербурге на Смоленском евангелическом кладбище. Тогда заботу о детях целиком взяла на себя ее сестра Екатерина фон Эссен, овдовевшая в том же году. Александр Дмитриевич, видимо, и прежде симпатизировал ей. Не случайно родившуюся в 1833 году дочь он назвал Екатериной. После смерти Анны Ивановны они сближаются еще больше, и в апреле 1841 года Бланк решает вступить с Екатериной Ивановной в законный брак. Однако подобные браки - с крестной матерью дочерей и родной сестрой покойной супруги - закон не разрешал. И Екатерина фон Эссен становится его гражданской женой.

В том же апреле они все покидают столицу и переезжают в Пермь, где Александр Дмитриевич получил должность инспектора Пермской врачебной управы и врача Пермской гимназии. Благодаря последнему обстоятельству Бланк и познакомился с учителем латыни Иваном Дмитриевичем Веретенниковым, ставшим в 1850 году мужем его старшей дочери Анны, и преподавателем математики Андреем Александровичем Залежским, взявшим в жены другую дочь - Екатерину.

В историю российской медицины Александр Бланк вошел как один из пионеров бальнеологии - лечения минеральными водами. Выйдя на пенсию в конце 1847 года с должности доктора Златоустовской оружейной фабрики , он уехал в Казанскую губернию, где в 1848-м в Лаишевском уезде было куплено имение Кокушкино с 462 десятинами (503,6 га) земли, водяной мельницей и 39 крепостными крестьянами . 4 августа 1859 года Сенат утвердил Александра Дмитриевича Бланка и его детей в потомственном дворянстве, и они были занесены в книгу Казанского дворянского депутатского собрания .

СЕМЬЯ УЛЬЯНОВЫХ

Вот так Мария Александровна Бланк оказалась в Казани, а затем в Пензе, где познакомилась с Ильей Николаевичем Ульяновым…

Их свадьбу 25 августа 1863 года, как до этого и свадьбы других сестер Бланк, сыграли в Кокушкине. 22 сентября молодожены уехали в Нижний Новгород, где Илья Николаевич получил назначение на должность старшего учителя математики и физики мужской гимназии. 14 августа 1864-го родилась дочь Анна. Спустя полтора года - 31 марта 1866-го - сын Александр… Но вскоре - горестная утрата: появившаяся на свет в 1868-ом дочь Ольга, не прожив и года, заболела и 18 июля в том же Кокушкине умерла…

6 сентября 1869 года Илья Николаевич был назначен инспектором народных училищ Симбирской губернии. Семья переезжает в Симбирск (ныне Ульяновск), который в то время был тихим провинциальным городком, насчитывавшим чуть более 40 тыс. жителей, из которых 57,5% значились мещанами, 17% - военными, 11% - крестьянами, 8,8% - дворянами, 3,2% - купцами и почетными гражданами, а 1,8% - людьми духовного звания, лицами прочих сословий и иностранцами. Соответственно, город делился на три части: дворянскую, торговую и мещанскую. В дворянской были керосиновые фонари и дощатые тротуары, а в мещанской держали по дворам всякую скотину, и живность эта, вопреки запретам, разгуливала по улицам.
Здесь у Ульяновых 10 (22) апреля 1870 года родился сын Владимир. 16 апреля священник Василий Умов и дьячок Владимир Знаменский крестили новорожденного. Крестным стал управляющий удельной конторой в Симбирске действительный статский советник Арсений Федорович Белокрысенко, а крестной - мать сослуживца Ильи Николаевича, коллежская асессорша Наталия Ивановна Ауновская .

Илья Николаевич Ульянов (сидит третий справа) среди преподавателей Симбирской мужской классической гимназии. 1874 год.

Семья продолжала расти. 4 ноября 1871 года родился четвертый ребенок - дочь Ольга. Сын Николай умер, не прожив и месяца, а 4 августа 1874 года на свет появился сын Дмитрий, 6 февраля 1878-го - дочь Мария. Всего шестеро детей.
11 июля 1874 года Илья Николаевич получил должность директора народных училищ Симбирской губернии. А в декабре 1877 года ему был присвоен чин действительного статского советника, равный по табели о рангах генеральскому званию и дававший право на потомственное дворянство.

Повышение жалованья позволило реализовать давнюю мечту. Сменив с 1870 года шесть наемных квартир и скопив необходимые средства, Ульяновы 2 августа 1878 года за 4 тыс. серебром купили наконец собственный дом на Московской улице - у вдовы титулярного советника Екатерины Петровны Молчановой. Был он деревянным, в один этаж с фасада и с антресолями под крышей со стороны двора. А позади двора, заросшего травой и ромашкой, раскинулся прекрасный сад с серебристыми тополями, толстыми вязами, желтой акацией и сиренью вдоль забора…
Илья Николаевич умер в Симбирске в январе 1886 года, Мария Александровна - в Петрограде в июле 1916-го, пережив мужа на 30 лет .

ОТКУДА ВЗЯЛСЯ «ЛЕНИН»?

Вопрос о том, как и откуда весной 1901 года у Владимира Ульянова появился псевдоним Николай Ленин, всегда вызывал интерес исследователей, существовало множество версий. Среди них и топонимические: фигурируют как река Лена (аналогия: Плеханов - Волгин), так и деревушка Ленин под Берлином. Но ни одна из версий не выдерживала мало-мальски серьезной проверки.

Впрочем, еще в 1950-1960-е в Центральный партийный архив поступали письма родственников некоего Николая Егоровича Ленина, в которых излагалась достаточно убедительная житейская история. Заместитель заведующего архивом Ростислав Александрович Лавров пересылал эти письма в ЦК КПСС, и, естественно, они не стали достоянием широкого круга исследователей.

Между тем, род Лениных ведет начало от казака Посника, которому в XVII веке за заслуги, связанные с завоеванием Сибири и созданием зимовий на реке Лене, пожаловали дворянство, фамилию Ленин и поместье в Вологодской губернии. Многочисленные потомки его не раз отличались и на военной, и на чиновной службе. Один из них - Николай Егорович Ленин - приболел и вышел в отставку, дослужившись до чина статского советника, в 80-х годах XIX столетия и поселился в Ярославской губернии .

Володя Ульянов в возрасте 4 лет со своей сестрой Ольгой . Симбирск. 1874 год .

Дочь же его Ольга Николаевна, окончив в 1883 году историко-филологический факультет Бестужевских курсов, пошла работать в Смоленскую вечернюю рабочую школу в Петербурге, где и встретилась с Надеждой Крупской. И когда возникло опасение, что власти могут отказать Владимиру Ульянову в выдаче заграничного паспорта, и друзья стали подыскивать контрабандные варианты перехода границы, Крупская обратилась к Лениной за помощью. Ольга Николаевна тогда передала эту просьбу брату - видному чиновнику Министерства земледелия агроному Сергею Николаевичу Ленину. Кроме того, аналогичная просьба к нему поступила, видимо, и от его друга - статистика Александра Дмитриевича Цюрупы, в 1900 году познакомившегося с будущим вождем пролетариата.

Знал Владимира Ильича и сам Сергей Николаевич - по встречам в Вольном экономическом обществе в 1895 году, а также по его трудам. В свою очередь, и Ульянов знал Ленина: так, он трижды ссылается на его статьи в монографии «Развитие капитализма в России». Посоветовавшись, брат и сестра решили передать Ульянову паспорт отца - Николая Егоровича, который к тому времени был уже совсем плох (он умер 6 апреля 1902 года).

Согласно семейному преданию, в 1900 году Сергей Николаевич по служебным делам отправился в Псков. Там по поручению Министерства земледелия он принимал прибывавшие в Россию из Германии сакковские плуги и другие сельскохозяйственные машины. В одной из псковских гостиниц Ленин и передал паспорт своего отца (паспорта тогда были без фото ) с переделанной датой рождения Владимиру Ильичу, проживавшему тогда в Пскове. Вероятно, именно так и объясняется происхождение главного псевдонима Ульянова - Н. Ленин .

О Владимире Ульянове-Ленине и написано, и продолжает писаться огромное количество научных и публицистических работ - как в нашей стране, так и за ее пределами. В них раскрываются все новые пикантные сюжеты из его биографии, неизвестные ранее широкому кругу читателей. И это вполне объяснимо: советскому читателю преподносилась тщательно отобранная и дозированная информация по личностной и политической биографии вождя. Причем она была настолько закамуфлирована, что знакомящемуся с ней невозможно было отличить правду от лжи.

Так, например, М.Владимиров в книге "Ленин в Женеве и Париже" пишет, что "Ленин, как и все другие большевики, жил впроголодь... всегда бедствовал в период своей эмиграции. Вот почему, возможно, наш пролетарский вождь так рано умер". Между тем в ходе научных исследований мной было выявлено, что "всегда бедствующий" и живший "впроголодь" Ленин имел текущий счет за # 6420 в банке "Лионский кредит" в Париже и Цюрихском Кантональном банке за # 611361.

Другой соратник вождя большевиков, Я.Ганецкий, в воспоминаниях о Ленине пишет: "В быту Ленин всегда одинаков: самая скромная квартира, одежда, питание и в старые времена, и после революции".

Я побывал в "скромных" 4-комнатных квартирах в Париже: в чудесной квартире на Rue Beaunier и в не менее прекрасной на Rue Marie Rose. Кстати, Ленин даже в ссылке в Шушенском занимал целый дом из трех комнат и имел прислугу.

A про то, что подавали "пролетарскому вождю" к столу, я узнал от своего научного консультанта, хозяйки "конспиративной" квартиры Ленина в Петрограде Маргариты Васильевны Фофановой. По ее свидетельству, Ленин, к примеру, без водки и пива за стол не садился.

Даже приведенные факты дают основание для вывода: мы знали о Ленине не более того, что считал нужным довести до широкой общественности идеологический аппарат ЦК КПСС. Между тем многие документы, относящиеся к личностной и политической биографии Ленина, десятилетиями оставались засекреченными.

Известно, что Ленин очень любил подписывать свои сочинения, письма и телеграммы псевдонимами. Исследователи его биографии выявили около 150 псевдонимов: Базиль, Большевик, Дядя, Иван, Ильин, Ильич, Карич, Карпов, Константинов, Кубышкин, Куприянов, Ленин, Ленивцын, Мейер, Мирянин, Наблюдатель, Осипов, Петров, Пирючев, Посторонний, Правдист, Рихтер, Силин, Сотрудник, Старик, Статистик, Тулин, Фрей, Читатель... Однако ни один ленинский биограф не задался целью выявить и назвать настоящую фамилию Ленина и его подлинного отца.

Такая постановка вопроса, возможно, покажется читателю странной, поскольку едва ли не каждому российскому гражданину было известно, что отца Ленина звали Илья Николаевич Ульянов. Однако ознакомление с архивными документами и другими материалами, а также свидетельствами современников Ленина, о которых пойдет речь, уверен, позволят читателю с пониманием отнестись к вопросу, вызывающему на первый взгляд недоумение.

Впервые я ознакомился с содержанием диплома об окончании университета, который выдали Владимиру Ульянову, в зале # 1 Центрального музея В.И. Ленина летом 1966 года, хотя до этого не раз бывал там. Помню, как экскурсовод, направив указку на диплом, подчеркнула, что Владимир Ильич в 1891 году за несколько месяцев экстерном сдал экзамены по курсу юридического факультета Императорского Петербургского университета и что только он один получил высшие оценки по всем предметам, ему присудили диплом первой степени. Однако много лет спустя мне удалось выявить в архивных материалах, что из 33 дипломантов, сдававших экзамены вместе с Лениным, 8 получили дипломы первой степени.

Но не это главное. Дело в том, что в дипломе ясно указан его владелец - Владимиръ Ивановъ Ульяновъ. Но почему-то слово "Ивановъ" зачеркнуто и над ним написано "Ильинъ".

Как же произошла эта метаморфоза?

Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо хотя бы вкратце ознакомить читателя с некоторыми фактами, имеющими касательство к этой пикантной истории.

В начале апреля 1992 года меня пригласили в Центральный музей Ленина на "круглый стол", который был организован руководителями музея при участии журналистов из программы ЦТ "Взгляд". В ходе беседы я, отметив хорошее оформление музея, высказал замечания относительно содержания ряда экспонатов. В частности, я сказал, что Владимир Ильич не может претендовать на диплом, который висит в зале # 1, поскольку он не Иванович, а Ильич. На мое замечание заместитель директора музея по научной части Татьяна Григорьевна Колоскова ответила, что при заполнении диплома была допущена ошибка и что Владимир Ильич вскоре уехал за границу, поэтому не успел вернуть диплом в университет для исправления ошибки. Я возразил Татьяне Григорьевне, сказав, что Владимир Ильич получил диплом в январе 1892 года, а совершил свою первую заграничную поездку в апреле 1895 года. И, таким образом, времени у него было предостаточно, чтобы, живя в Петербурге, пойти в университет и получить новый диплом.

Много лет назад, работая над монографией по личностной и политической биографии Ленина, я не раз возвращался к загадочному диплому. И каждый раз обнаруживал все новые искажения и извращения фактов, относящихся к диплому и его владельцу. Например, в первом томе Биографической хроники Ленина читаем: "14(26) января (1892 года. - А.А.) Ленин получает от управления Петербургского учебного округа университетский диплом первой степени". И ниже на той же странице написано: "В тот же день или позднее Ленин вносит в своем дипломе поправку "Ильин" вместо "Иванов". (Заметим, что в этих словах отсутствуют твердые знаки.)

Эти записи в Биографической хронике я поставил под сомнение, и вот почему. Во-первых, диплом был подписан попечителем Санкт-Петербургского учебного округа, председателем юридической комиссии и правителем канцелярии 14 января 1892 года. Так что Владимир Ульянов, живя тогда в Самаре, в тот же день не мог получить диплом. Во-вторых, графологическая экспертиза безошибочно показывает, что исправление в дипломе сделано не Ульяновым, а кем-то другим. В-третьих, юрист Ульянов был достаточно умен, чтобы не отдавать исправленный, по сути, фальшивый диплом руководителю отделения Самарского окружного суда как основание для зачисления его на работу в качестве помощника присяжного поверенного А.Н. Хардина.

О своих сомнениях и обнаруженных неточностях, связанных с дипломом Владимира Ульянова, я рассказал своему научному консультанту Маргарите Васильевне Фофановой. Выслушав меня, Маргарита Васильевна сказала, что исправление в дипломе скорее всего было сделано в стенах Института Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, когда со всех нужных документов делали копии и отдавали их в открывавшийся в 1932 году Центральный музей В.И. Ленина. (Рассказывала мне Маргарита Васильевна и о том, как правили даже ее воспоминания, готовя к публикации.)

Изучение обстоятельств, при которых заполнялись дипломы в университете, показало следующее. При сдаче экзаменов по всем предметам по курсу в экзаменационную ведомость вносили лишь фамилии и имена экзаменуемых. Эти ведомости имеются в архиве. А для заполнения диплома каждый дипломант сообщал в Испытательную комиссию свою фамилию, имя и отчество. Владимир Ульянов, как и все дипломанты, сообщил в Испытательную комиссию нужные сведения, после чего ему было выдано свидетельство за # 205 на право получения диплома первой степени. Таким образом, Владимир Ульянов, сделав необходимое сообщение, тем самым признал своим отцом некого Ивана, отказавшись от Ильи Николаевича.

Напрашиваются вопросы. Почему Владимир Ульянов поступил так? Что послужило причиной для принятия столь серьезного решения? И, главное, какого Ивана признал он своим настоящим отцом?

Прямо скажем, довольно сложный кроссворд оставил нам Владимир Иванович. Признаться, кроссворд настолько захватил меня, что, не считаясь с временем, я стал работать над его разгадкой, изучая как опубликованные, так и неопубликованные архивные материалы, относящиеся непосредственно к Ульяновым, а также материалы периодической печати, авторами которых были современники семьи Ульяновых.

Прежде всего меня удивило, что в эпистолярном наследии Ленина нет ни одного упоминания об Илье Николаевиче. В то же время его мать, Мария Александровна Ульянова, в письмах разным адресатам, не считая писем, отправленных лично ей, упоминается более 200 раз! Поразительно, что даже в 10-ю годовщину со дня смерти Ильи Николаевича (он скончался 12 января 1886 года) в письмах сестре Анне от 2-го, 12-го, 14-го и 16-го января Ленин о чем только не пишет, но и словом не поминает о человеке, который так много сделал для него и всей большой семьи, чтобы они и после его смерти жили в достатке.

И еще один примечательный факт. В справочном томе (часть 2) к полному собранию сочинений Ленина приведено свыше 3 тысяч имен, упоминаемых Лениным в научных, литературных и эпистолярных сочинениях. Среди них: мать, братья и сестры, тетки, двоюродные братья и сестры, прочие родственники. В указателе имен нет лишь имени Ильи Николаевича.

Все это говорит о том, что Ленин никаких чувств к Илье Николаевичу не испытывал и отцом своим не считал. Более того, он, судя по всему, не уважал его как человека. Позволю себе сказать, что Ленин, не отдавая дань памяти Илье Николаевичу (даже если Ульянов и не был его отцом), этим проявлял откровенное бессердечие и неблагодарность.

Так какого же Ивана Ленин признал своим отцом? Должен сказать, что разгадать это в большой степени помогла мне Анна Ильинична Ульянова-Елизарова. Просматривая ее литературное и эпистолярное наследие (включая неопубликованное), я обнаружил весьма интересные факты, причем неоднократно повторяющиеся, хотя и изложенные в несколько измененной форме. Поскольку они имеют важное значение для исследования, приведу все три редакции текста по одному и тому же вопросу, в которых, по моему убеждению, находится ключ к разгадке ленинского кроссворда.

"...Писарева, которого тогда уже в библиотеках не выдавали, мы доставали у нашего домашнего доктора, имевшего полное собрание сочинений".

"Брали мы Писарева, запрещенного в библиотеках, у одного врача, знакомого отца, имевшего полное собрание его сочинений".

"Брали мы Писарева у одного знакомого врача, имевшего полное собрание его сочинений".

В текстах на первый взгляд вроде бы нет ничего такого, что могло бы вызвать у читателя подозрение. Ведь речь идет об одном и том же. Брали, доставали Писарева для чтения, и уж какая разница - у кого. Между тем, вникая в содержание трех текстов, нельзя не заметить, как Анна Ильинична преднамеренно и искусно маскирует и отдаляет владельца собрания сочинений Писарева от дома Ульяновых. Сначала она говорит, что он домашний доктор, затем, подумав немного, называет его знакомым врачом отца, наконец пишет, что тот был просто знакомым врачом. Создается впечатление, будто Анна Ильинична не знает или не помнит имени этого врача, человека, который неоднократно снабжал детей Ульяновых запрещенными книгами из своей библиотеки. Да разве можно этому поверить?! Тем более что Анна Ильинична многократно встречалась с этим врачом.

Анна Ильинична в своих воспоминаниях многие страницы посвящает няне Варваре Григорьевне Сарбатовой, хорошо помнит имя кухарки и даже ее дочери, называет по имени и отчеству десятки людей, даже совершенно далеких от дома Ульяновых, а вот имени домашнего врача - воспитателя детей Ульяновых и, скажем так, друга Марии Александровны, с которым даже фотографировалась вместе с матерью, - "не помнит". Не странно ли? Это же чистейший абсурд!

Спрашивается: почему Анна Ильинична так поступала? Чем она руководствовалась, сознательно скрывая имя домашнего доктора? Мне представляется, что она делала это исключительно из-за боязни, что имя домашнего врача может вызвать у части читателей некие ассоциации и стать поводом для различных толков. Дело в том, что домашнего врача и близкого человека Марии Александровны звали Иван Сидорович Покровский.

В связи с этим фактом должен рассказать о случае, который произошел 43 года тому назад. Летом 1957 года я, находясь проездом в Ульяновске, познакомился с весьма удивительным и интересным человеком, коренным жителем города, 82-летним врачом-дерматологом и, как выяснилось, заядлым филателистом. Очень скоро у нас сложились доверительные отношения, что в те времена не было типичным. Подчеркну, что тон в этом задал мой новый знакомый. Из откровенной беседы я узнал, что Леонид Евграфович (так звали моего собеседника) вырос в интеллигентной семье: отец был инженером-путейцем, а мать - учительницей. Я спросил: не знали ли его родители семью Ульяновых? Оказалось, что они были знакомы с Ильей Николаевичем и Марией Александровной. При этом Леонид Евграфович добавил, что Ульяновых знал весь Симбирск. "И как было не знать", - сказал он. Сделав небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями и погладив седую бородку, Леонид Евграфович продолжил рассказ об Ульяновых: "Роман Марии Александровны с домашним доктором Иваном Покровским был многие годы постоянной темой для наших любительниц посудачить, хотя в городе никто не сомневался, что они любовники. Их часто видели вместе во время прогулок. Они и не пытались скрываться. В знатных семьях поговаривали, что Иван Сидорович - этот самодовольный и властный субъект - внебрачный сын широко известного в России музыкального критика, литератора и драматурга Александра Улыбышева. А бедолага Илья Ульянов, этот кроткий, но преданный своему делу человек, уважаемый горожанами, жил дома на правах постояльца, с которым никто не считался. В сущности, переживания стали причиной его преждевременной смерти".

От рассказа Леонида Евграфовича я буквально был в шоке. Признаться, я уехал из Ульяновска с неприятным осадком в душе. Был поражен смелыми высказываниями Леонида Евграфовича, хотя они и вызвали у меня сомнения. Лишь спустя десятилетия я убедился, что мой симбирский знакомый старичок говорил правду.

Иван Покровский (фамилия по матери) действительно был незаконнорожденным сыном Александра Дмитриевича Улыбышева, известного не только в России. Достаточно сказать, что написанная им на французском языке биография Моцарта стала достоянием европейцев.

Судя по всему, Улыбышев заботился о своем сыне. Иван Покровский окончил медицинский факультет. Некоторое время занимался частной практикой, а в конце 60-х годов стал домашним врачом семьи Ульяновых. По-видимому, с того времени началась близкая связь между Иваном Сидоровичем и Марией Александровной.

На мой взгляд, этим можно объяснить тот факт, что Иван Сидорович Покровский в 1869 году вместе с семьей Ульяновых переехал из Пензы в Симбирск и с тех пор безотлучно жил в их доме. Иван Сидорович никогда не был женат. Он чувствовал себя хозяином в доме, поскольку Илья Николаевич часто находился в разъездах по многочисленным школам губернии, им же организованным, мало бывал дома. А Анна Ильинична, как заметил читатель, своими хитроумными записями делала все для того, чтобы скрыть истинные отношения матери с Иваном Покровским.

И последнее. Мне представляется, что в вопросе принятия решения Лениным признать своим отцом Ивана Сидоровича Покровского известную роль сыграла его мать. Очевидно, она открыла свою тайну взрослым детям после смерти Ильи Николаевича. Однако я не думаю, что шестеро взрослых детей за 20 лет проживания в их доме Ивана Сидоровича ничего не замечали. В связи с этим небезынтересно привести отрывок из воспоминаний члена Симбирского уездного училищного совета, друга Ильи Николаевича, драматурга Валериана Назарьева. Отмечая большие заслуги Ильи Николаевича Ульянова в деле развития народного образования и подготовки педагогических кадров для губернии, Валериан Назарьев писал в "Симбирских губернских ведомостях" 14 мая 1894 года и такое:

"Что делалось в семье, как велось домашнее хозяйство,.. как и чем занимались дети, ничего этого Ульянов не знал".

Эти строки о многом говорят.

РОДОСЛОВНАЯ ВЛАДИМИРА УЛЬЯНОВА

Если писать биографию, то надо писать всю настоящую правду.

Лев Толстой

О Ленине написано неисчислимое количество статей, очерков, воспоминаний, книг и диссертаций. О чем только не писали идеологи, ученые, писатели и публицисты. Труды, посвященные Ленину, росли, особенно в юбилейные годы, как грибы после дождя. Темы буквально из пальца высасывались.

В данной работе я не ставил перед собой задачу подробно показать всю родословную Ленина, как говорится, до седьмого колена. Однако вряд ли можно было бы разносторонне исследовать общественно-политическую деятельность столь неординарного человека, не изучив этого вопроса.

За годы советской власти биографы Ленина сделали все возможное и невозможное для того, чтобы показать, что предки Ленина 1 по отцовской линии были волжскими крепостными крестьянами.

Первой «ласточкой», утверждающей этот факт, стала книга «Ленин – Владимир Ильич Ульянов», опубликованная летом 1918 года большевистскими идеологами. В ней, в частности, говорится: «Отец Ленина, родом крестьянин, работал на Волге директором народных училищ»1. Но неожиданно в сентябре того же года вышла в свет небольшая книжка «Вождь деревенской бедноты В.И.Ульянов-Ленин». Она внесла шумный переполох в высшие партийные круги и вызвала гнев и возмущение самого Ленина. Автор книги (А.Х.Митрофанов) писал: «Вся жизнь Вл. Ильича, вся его ученая, литературная и партийная жизнь неразрывно связаны с деревней. Начать с того, что его отец, дворянин по происхождению, далекий от крестьянства и по своему общественному положению, был человеком близким ему по духу. Эту близость и сочувствие многострадальной деревне эпохи мрачной реакции царствования Александра III отец Вл. Ильича передал всей своей семье. Близость семьи Вл. Ильича к деревне и сочувствие ее страданиям выявилась активным протестом против политики угнетения деревни в виде покушения брата Вл. Ильича, Александра, на жизнь тогдашнего верховного палача и усмирителя Александра III» (выделено мной. – A.A.)2.

Несмотря на все лестные эпитеты «вождю мировой революции», книга была бомбой, подложенной под кремлевского владыку, за что автор книги жестоко поплатился.

После этой публикации все издания, касающиеся биографии вождя, были взяты под особый контроль, хотя книги, посвященные ему, продолжали выходить даже в разгар гражданской войны.

После смерти Ленина начали издаваться воспоминания о нем. Но среди массы опубликованной литературы нет ни одной объективной, правдивой работы. Не составляют исключения и сочинения, вышедшие из-под пера ближайших родственников Ленина. Так, старшая сестра Ленина, Анна Ильинична Ульянова-Елизарова, в начале 20-х годов писала, что ее дед, Николай Васильевич, «был мелким чиновником»3. Позднее она написала и о своем отце: «Отец Вл. Ильича, Илья Николаевич Ульянов, был родом из бедных мещан города Астрахани. Семи лет 2 лишился он отца»4. Так же скупо пишет о своем отце, деде и прадеде и младшая сестра Ленина, Мария Ильинична Ульянова: «Отец происходил из бедной мещанской семьи. Дед его был крепостным, а отец жил в городе и служил в каком-то торговом предприятии» (выделено мной. – А.А.)5. Однако она не уточнила, в каком именно торговом предприятии служил ее дед.

Кстати, зарубежные публикации о генеалогии Ленина также не свободны от неточностей и ошибок. Например, автор книги о Ленине Д.Н.Шуб пишет, что прадед Ленина по материнской линии Мойша Ицкович Бланк якобы был женат на Анне Карловне Остедт6. Абсурдность сведений, приводимых автором очевидна: когда Мойша Ицкович женился (кстати, он женился на еврейской девушке Марьям), Анне Карловне (Анне Беате) в то время едва исполнилось десять лет. К тому же она, повзрослев, вышла замуж за немецкого вельможу Йогана Готлиба (Ивана Федоровича) Гроссшопф. В некоторых работах эта фамилия приводится искаженно – Гросскопф, чем еще больше запутывается и без того нераспутанный клубок ульяновского родового древа.

Многолетний поиск источников, их критический анализ и систематизация позволили мне внести некоторые дополнения и уточнения в имеющуюся информацию о родственниках Ленина и, насколько было возможно, воссоздать родовое древо этой большой, окутанной тайной фамилии. Естественно, данное исследование не может дать исчерпывающий ответ на все вопросы, касающиеся генеалогии Владимира Ильича Ульянова. Но автор все же надеется, что представленный материал вполне достаточен для того, чтобы у читателя сложилось более или менее правильное представление о предках большевистского вождя.

В генеалогии семьи Ульяновых прослеживается пять ветвей: еврейская, немецкая, шведская, калмыцкая и чувашская. Первые три ветви относятся к материнской линии, две последующие – к отцовской.

ВЕТВИ ГЕНЕАЛОГИИ В.И. УЛЬЯНОВА

Начнем с еврейской ветви, о которой знали лишь немногие из высшего партийного руководства страны и, естественно, ближайшие родственники Ленина: Анна Ильинична, Мария Ильинична и Дмитрий Ильич. В этом вопросе наблюдаются не только подлоги и фальсификации, но и прямое сокрытие документов, имеющихся в различных архивах. Достаточно сказать, что в Государственном Историческом архиве Санкт-Петербурга были подменены несколько страниц из досье Бланка7. Об этом я узнал много лет тому назад от студентов-заочников, работавших в областных архивных учреждениях. Эти честные молодые люди любезно, с большим риском для себя, предоставили мне возможность ознакомиться с подлинными документами о предках Ленина. Позднее мне стало известно, что партийные идеологи, чувствуя утечку информации из областных архивов, в 1972 году сосредоточили все документы по генеалогии Ленина в стенах партархива при ЦК КПСС и засекретили их. Но предпринятые ими меры уже не могли помешать распутать клубок тайн и докопаться до правды. Свидетельство тому – приводимые ниже документальные материалы, касающиеся биографии деда, прадеда, прапрадеда и других родственников Ульянова-Ленина.

О прадеде Владимира Ульянова, Ицко Бланке, сведения весьма скупы. Известно, что он являлся подданным Речи Посполитой, жил в Староконстантинове 3. Имел собственный дом, владел землей. Относительно полно сохранились сведения о его наследнике – Мойше Бланке. Так, в протоколе Новоград-Волынского магистрата от 29 апреля 1795 года за № 394 отмечается, что Бланк Мошко (Мовше, Моше) Ицкович является мещанином города Староконстантинова Новоград-Волынского уезда8. Ревизия, произведенная в 1834 году, установила, что в городе проживало более 800 еврейских семей9. Сопоставляя ряд документальных материалов приведенного выше дела, можно считать, что М.И.Бланк родился в 1763 году. О времени его женитьбы нет прямых сведений, но известно, что ему тогда было 30 лет, а его жену звали Марьям (родилась также в 1763 году). У них было два сына – Абель и Сруль (он же Израиль) и три дочери – Анна, Екатерина и Мария10.

По архивным записям, старший сын, Абель, родился в 1794 году, а Сруль – в 1804 году11. Дата рождения Сруля сомнительна. С учетом других документов, можно считать, что он скорее всего родился в 1799 году. К этим документам мы еще обратимся. Что же касается дат рождения дочерей, то обнаружить эти сведения, к сожалению, мне не удалось.

Семью Мойши Бланка можно отнести к разряду богатых. Об этом свидетельствуют многие факты. Бланки имели солидный дом с «обзаведениями» стоимостью в 4 тысячи рублей ассигнациями. Занимался Бланк в основном торговлей. Его еженедельный чистый доход составлял 10 рублей серебром. Кроме того, в местечке Рогачеве, в 20 км южнее Новоград-Волынска, Бланк имел пять моргов 4 земли, а ежегодный доход от выращенного цикория составлял 750 рублей серебром12. Бланк вел широкую торговлю спиртными напитками и другими товарами. Имеются сведения, что он занимался торговым мошенничеством, за что против него было возбуждено уголовное дело. Кроме этого, он обвинялся в краже чужого сена. Однако как по первому делу, так и по второму, судя по всему, особых наказаний не понес. Вполне возможно, что он откупился, поскольку в решении суда (состоялся в 1803 году) записано, что Бланк «виновным не оказался»13.

В биографии М.Бланка имеются дискредитирующие его сведения. Оказывается, он занимался шантажом и вымогательством14, доносил на соседей15. Очевидно, делал он это для того, чтобы приобрести расположение властей и таким образом добиться с их стороны покровительства в его торговых делах, подмоченных нечестными деяниями.

Следует сказать еще об одном интересном факте нравственного характера. В архивах имеются данные о том, что Мойша Бланк в 1816 году обратился в Волынский главный суд с просьбой взять под стражу старшего сына Абеля, который якобы оскорблял его и даже наносил побои16. Абеля не арестовали. По-видимому, отцу не удалось доказать свое заявление свидетельскими показаниями членов семьи или других лиц.

Характер у Мойши Бланка был весьма сложный и своеобразный. У него проявлялись такие черты, как несдержанность, жестокость, грубость, свирепость, мстительность, непримиримость. И вообще он был весьма скандальным и грубым человеком, не уживавшимся с людьми. Он не ладил даже со своими соплеменниками: конфликтовал то с одними, то с другими.

Бланк был уличен в поджоге 23 домов евреев в Староконстантинове 29 сентября 1808 года. Чтобы отвести от себя подозрение, он немного подпалил и свой дом. Не надо быть медиком, чтобы понять, что подобные чудовищные поступки мог совершить лишь человек с ненормальной психикой. На этот раз он отделался арестом всего лишь на один год. Недовольные исходом дела жители города из числа пострадавших вновь возбудили против Бланка дело, в результате оно было передано на рассмотрение из Новоград-Волынского магистрата в Сенат. Слушание дела состоялось 3 июля 1809 года. Но и здесь Бланку, по-видимому, удалось откупиться, и он был освобожден из-под стражи17.

Однако обстановка вокруг Бланка была настолько накалена, что он вынужден был переехать на новое место жительства в Житомир. Но и здесь семья Бланков из-за характера ее главы не обрела покоя. В семье постоянно происходили скандалы. Особо острые конфликты возникали между отцом и старшим сыном Абелем. Нередко дело доходило до драки. Тяжба между отцом и сыном затянулась на целых 10 лет и закончилась тем, что решением уездного суда от 28 июля 1826 года Абель был оправдан, а Мойша Бланк оштрафован на 25 рублей18.

Очевидно, серьезные трения Абеля и Сруля с отцом стали причиной того, что они решили отказаться от иудаизма и принять православную веру. Этот акт совершился 10 июля 1820 года в Петербургской духовной консистории, что подтверждено архивными документами19. Примечательно, что оба брата по принятии православия отказываются от своего отчества, т.е. отца, и становятся Дмитриевичами по имени воспреемника Абеля, сенатора, статского советника Дмитрия Осипова Баранова. Воспреемником младшего Бланка – Сруля (Александра после крещения) становится действительный статский советник граф Александр Иванов Апраксин.

Из документов Центрального Государственного Военно-исторического архива известно, что Дмитрий (Абель) и Александр (Израиль) предписанием Министерства духовных дел и народного просвещения № 2479 были зачислены 24 июля 1820 года в Медико-хирургическую академию20, которую окончили 19 июля 1824 года, получив специальность хирурга-акушера21.

В опубликованной литературе о национальной принадлежности Бланков почти ничего не говорится. Между тем в архивах об этом имеются четкие сведения. Так, в архивных документах Медицинского департамента, МВД и многих других сказано, что Дмитрий и Александр происхождением «из евреев Бланков», «из еврейской общины», что они «еврейские дети»22.

М.И.Бланк, очевидно, имел сведения об успехах своих детей в Петербурге. И Мойша Ицкович не замедлил воспользоваться общественным положением сыновей, хотя Абель и Александр порвали с отцом всякую связь. Он вновь возбуждает дело о пожаре, начатое еще в 1808 году. Подает жалобу даже на имя императора и вскоре добивается того, что указом Сената № 928 от 24 декабря 1825 года было вынесено решение о возмещении убытков, якобы понесенных Бланком (всего 15100 рублей серебром и 4000 рублей ассигнациями). Вся эта сумма была распределена между 22 пострадавшими от пожара евреями23. Кроме того, по этому делу 11 человек были взяты под стражу24. В решении Сената говорилось также о распродаже имущества осужденных евреев25. Магистрат неоднократно объявлял распродажу имущества пострадавших, но она не приносила успеха, поскольку никто не желал покупать имущество невинных соплеменников в пользу Мойши Бланка. Нет сомнения в том, что ему удалось выиграть процесс благодаря покровительству «родственников» в лице графа Апраксина и сенатора Баранова.

После окончания Медико-хирургической академии дед Ленина, Александр Бланк, работал в различных городах России, Был женат на Анне Ивановне из богатой семьи Гроссшопфов. Брак между Александром Бланком и Анной Гроссшопф был зарегистрирован в Петербурге в 1829 году. Но Анна умерла рано, в 1838 году. От брака остались 8-летний мальчик Дмитрий и пятеро девочек: Анна 7-ми лет, Любовь 6-ти лет, Екатерина 5-ти лет, Мария (будущая мать Владимира Ульянова) 3-х лет и Софья 2-х лет, которых стала воспитывать родная сестра их матери, бездетная вдова Катерина. 10 апреля 1841 года Александр Бланк получает разрешение на «вступление в законный брак с вдовою чиновника 12-го класса фон Эссена Екатериною Ивановою» и женится на ней.

Став врачом-акушером, А. Бланк короткое время (с августа 1824 по октябрь 1825 года) работает уездным врачом в городе Поречье 5 Смоленской губернии. Затем возвращается в Петербург. Вскоре ему удается, очевидно, при помощи брата Дмитрия и покровителей – крестных отцов в течение семи лет занимать должность полицейского врача. Некоторое время Бланк вовсе не работал. Относительно продолжительное время (около 4-х лет) он служил в Морском ведомстве, откуда был уволен в апреле 1837 года. Был он и ординатором Мариинской больницы. В мае 1842 года Александр Дмитриевич вместе с детьми и женой, Екатериной фон Эссен, переезжает в Пермь. Здесь 5 августа ему удается устроиться инспектором Пермской врачебной Управы. Но, проработав в этой должности немногим более двух месяцев, он 13 августа увольняется с работы. В архивных материалах имеются сведения о том, что его уход с работы был связан со скандальной историей, в которой сложно было разобраться.

Последние годы А.Д.Бланк работал в должности инспектора госпиталей оружейного завода города Златоуста. Это было последнее место работы Бланка. В западных публикациях отмечается, что на Урале в рассматриваемый период Бланк якобы имел 300-400 душ крепостных крестьян26. Однако эти сведения, на мой взгляд, требуют документального подтверждения.

После ухода в отставку в 1847 году А.Д.Бланк, немного попутешествовав в поисках благоприятного места постоянного жительства, наконец, с семьей приезжает в Казань. Приезд Бланка в Татарию, очевидно, был не случаен. По-видимому, он обладал информацией, что в этих краях можно за приемлемую цену купить имение. И это ему удается. В 42 км от Казани А.Д.Бланк покупает деревню Янсалы с большими землями. А.Я.Аросев в своей книге, опубликованной вскоре после смерти Ленина, пишет: «Александр Дмитриевич Бланк обладал… землею: 462 десятины (503,58 га. – А.А.) близ села Янсалы (Кокушкино) 6. Сделавшись дворянином, он закрепил за собою и крестьян, живших на той земле, в количестве 39 душ 7. Там, около Янсалы, Александр Дмитриевич Бланк приобрел и водяную мельницу, которая давала доходу в год 100 р.»27 Я дважды бывал в Ленино и видел большой красивый дом с колоннами, который стоит на живописном берегу реки Ушни. Рядом с домом позже был построен флигель. В 30-х годах он был переоборудован под музей В.И.Ленина. Имеются и другие постройки хозяйственного назначения. Во время моей первой поездки в Ленино 88-летний старик Наиль Нургалиевич Гайфулин рассказывал нам, что по берегу реки за мельницей дочерям Бланка принадлежали еще 200 десятин (около 218 га) земли. Кстати, этот дом Н.К.Крупская почему-то уменьшительно называла «домик»28. Сегодня на этих землях – многочисленные нефтяные вышки.

В семье Бланка дети говорили по-немецки. А поскольку в деревне, да и в городе, не было немецких школ, то, естественно, они вынуждены были обучаться в русских учебных заведениях. Заметим, что Ленин хорошо знал немецкий язык и часто применял его при общении с близкими и знакомыми, хотя в дворянских семьях, как известно, принято было говорить на французском языке. По свидетельству Е.Д. Стасовой, Владимир Ильич «блестяще говорил по-немецки»29.

А.Д.Бланк умер 17(29) июля 1870 года в Кокушкино. Но есть предположение, что он успел увидеть внука Владимира. Похоронен А.Д.Бланк рядом с Екатериной Эссен на кладбище в селе Черемышево, близ деревни Кокушкино, Казанской губернии.

А теперь обратимся к немецкой ветви. Она менее всего исследована. До недавнего времени было известно лишь, что А.Д.Бланк был женат на немке Анне Ивановне Гроссшопф. Весьма скупо говорилось в публикациях о его тесте и теще – их имена, даты жизни и не более. И вот в феврале 1983 года в газете «Neue Zuricher Zeitung» появилась статья швейцарского историка, профессора Леонарда Хааза, который своими исследованиями значительно расширил наши знания о предках Ленина.

Как пишет профессор Хааз, Гроссшопфы происходили из Северной Германии (Любек, Мекленбург, Гольштейн), были богатыми и знатными. Некоторые представители этой ветви считались видными людьми не только в Германии, но и в немецкой колонии в Петербурге. Среди дальних родственников Ленина Хааз упоминает известного лютеранского пастора и теолога И.Хефера (1605-1667). Прадедом Ленина по линии его бабушки Анны Ивановны был Йоган (Юган) Готлиб Гроссшопф (1756-1822) 8, занимавший солидную должность в бюрократической иерархии российского государства. Он начал свою карьеру в России с представителя немецкой торговой фирмы «Фридрих Шаде и К°» и дослужился до должности консультанта государственной юстицколлегии по делам Лифляндии, Эстляндии и Финляндии. Женат был Йоган Гроссшопф на Анне Беате (Анна Карловна) Эстедт 9. В Петербурге проживали и другие члены большой семьи Гроссшопфов. Так, в департаменте внешней торговли России солидную должность занимал сын Йогана Гроссшопфа, Карл. Имеются сведения, что он поддерживал связь со своими сестрами, Катериной фон Эссен и Анной, которая была замужем за Бланком. Кстати, первый муж Катерины, немец фон Эссен, был из знатного рода.

Исследователь приводит не менее видную фигуру из немецкой ветви – Эрнста Куринуса (1814-1896), основателя немецкого археологического института и домашнего учителя германского кайзера Фридриха III.

В числе относительно близких родственников Ленина швейцарский ученый называет известного гитлеровского генерал-фельдмаршала В.Моделя (1891-1945)30, воевавшего против нашей страны в 1941-1945 годах.

Во время моего нахождения в Германии немецкие коллеги говорили мне, что в годы Великой Отечественной войны против СССР воевали многие родственники Ленина. Называли и некоторые имена: генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, генерал Хаас Мантейфель, бывший президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер, капитан Ганц Спайдель и другие.

Учитывая эти сведения, становится ясно, почему Ленин был германофилом.

Естественно, это далеко не полный перечень немецких родственников Ленина. Но думается, что он со временем пополнится.

Интересные сведения содержатся в статье Хааза и по шведской ветви, хотя некоторые из них требуют уточнения.

Шведские родственники Ленина берут свое начало от семьи его прапрадеда, богатого предпринимателя, занимавшегося производством шляп в городе Упсала, Симона Новелиуса, а не Карла Фредерика Эстедта, как об этом пишет Леонард Хааз. Внучка Новелиуса, Анна Кристина Борг, была замужем за сыном перчаточника Карла Рейнгольда Эстедта, богатым ювелиром Карлом Фредериком Эстедтом, уроженцем города Упсала. Позднее он с семьей переселяется в Санкт-Петербург. Упомянутый выше автор статьи пишет, что ювелир Карл Эстедт был поставщиком двора короля Густава IV Адольфа. А дочь его вышла замуж за немца Йогана Гроссшопфа: на этом шведская ветвь обрывается.

Среди предков Ленина по шведской ветви наиболее заметной и общественно-активной фигурой считался Клирик Новелиус Младший (1716-1778). Этот тщеславный отпрыск рода утверждал, что он якобы незаконнорожденный сын шведского короля Карла XII, битого Петром I под Полтавой, хотя эту выдумку в обществе всерьез не воспринимали.

Желая, очевидно, подчеркнуть предрасположенность Ленина к германской нации, Леонард Хааз приводит цитату, извлеченную из труда известного шведского психолога Карла Густава Юнга: «…не только тело ребенка, но и душа восходит от предков»31.

Если учесть все то, что сделал Ленин для Германии, то к этой цитате следует отнестись с пониманием.

По имеющимся сведениям, Ульяновых тянуло в Швецию. «Точно известно, – пишет шведский исследователь Виллерс Уно, – что мать (Ленина. – А.А.) Мария Александровна, с которой он однажды встречался в Стокгольме, хорошо знала о своем шведском происхождении. Ей было 12 лет, когда умерла ее бабушка по матери 10, т.е. дочь шведского ювелира 11. Они тогда жили в Петербурге. В семье иногда говорили по-шведски»32. Известно также, что в сентябре 1910 года Ленин посетил Стокгольм вместе с матерью и сестрой Марией. Это была его последняя встреча с матерью. Жили они в нескольких комнатах на Каптенстатан, 17. Там они отметили ее 75-летие33. Это все, что известно нам о шведской ветви. Думается, что со временем сведения о ней также увеличатся.

Калмыцкая ветвь слабо исследована биографами Ленина. Это объясняется как объективными, так и субъективными факторами. К объективным следует отнести сложность поиска источников и искусственные преграды на пути к архивам, которые создавались властями прежнего режима. Что же касается субъективного фактора, то он вытекал из объективного. Вспомним хотя бы, как обошлись с известной писательницей Мариэттой Шагинян, дерзнувшей написать книгу «Билет по истории» (первая часть книги «Семья Ульяновых»).

5 августа 1938 года книгу М.С.Шагинян рассмотрели на Политбюро ЦК ВКП(б), где «знатоки» изящной русской словесности вынесли строгий вердикт в адрес автора книги и руководства Союза писателей СССР. 9 августа собралась шестерка «корифеев литературы и искусства» в составе Фадеева (председатель), Катаева, Караваевой, Ермилова, Рокотова и Лозовского для выработки постановления Президиума Союза писателей СССР по книге Шагинян. Открывая заседание, Фадеев, в частности, сказал: «М.Шагинян не только не справилась с этой своей темой, но она так дала описание жизни семьи Ульяновых и обстановки, в которой родился Ленин, что это произведение получило независимо от того, сделала она сознательно или бессознательно, идеологически враждебное звучание». Было принято выразить Шагинян «суровое порицание»34.

В этот же день собралось закрытое заседание Президиума Союза писателей СССР, на котором присутствовали: Герасимова, Караваева, Катаев, Кольцов, Павленко, Леонидов, Толстой, Кассиль, Френкель, Сурков, Гоффеншефер, Чаковский, Пельсон, Лозовский, Зазовский, Броун, Ясиновский и другие. Председательствовал Фадеев. После обсуждения повести М.Шагинян «Постановили: Ознакомившись с повестью М.С.Шагинян „Билет по истории“, претендующей дать характеристику семьи Ульяновых, отца и матери Ленина и обстановки, в которой родился Ленин, Президиум Союза Советских Писателей констатирует, что: а) Вместо изображения социальной борьбы в России того времени, борьбы, вне которой невозможно дать правдивую характеристику жизни семьи Ульяновых, а тем более исторической обстановки, породившей великого Ленина, М.С.Шагинян изолирует семью Ульяновых от больших социальных процессов и дает жизнь семьи в мещанском и пошлом освещении; б) Применяя псевдонаучные методы исследования так называемой „родословной“ Ленина, М.С.Шагинян дает искаженное представление о национальном лице Ленина, величайшего пролетарского революционера, гения человечества, выдвинутого русским народом и являющегося его национальной гордостью.

Исходя из этого, Президиум Союза советских писателей считает, что М.С.Шагинян вольно или невольно создала произведение идеологически враждебное, и объявляет М.С.Шагинян суровое порицание…»35.

Это решение ЦК ВКП(б) забраковал. Более того, Фадеев получил хорошую взбучку.

3 сентября 1938 года Президиум Союза писателей в составе Фадеева, Катаева, Герасимова, Гурвича, Лозовского, Караваевой, Павленко, Петрова, Рудермана, Симонова, Суркова, Твардовского, Усиевича, Шенгели, Шкловского и других деятелей культуры вновь рассмотрел дело М.С.Шагинян. И так и сяк покритиковав автора «Билета по истории», Президиум вынес решение:

2. Утвердить следующее решение:

Всецело одобрить и принять к неуклонному руководству постановление ЦК ВКП(б) от 5.VIII 1938 года по поводу романа Мариэтты Шагинян «Билет по истории», часть 1-я «Семья Ульяновых».

Признать, что Правление ССП и его руководящие деятели проглядели выход в свет политически вредного и идеологически враждебного произведения, каким является роман Мариэтты Шагинян «Билет по истории».

Объявить Мариэтте Шагинян выговор.

Объявить выговор редакции «Красной Нови» в лице тт. Фадеева и Ермилова за напечатание в журнале политически вредного и идеологически враждебного произведения Мариэтты Шагинян «Билет по истории»36.

Надеюсь, читатель понял отношение большевиков к добросовестным исследователям биографии Ленина.

А теперь вернемся к существу дела. Прадедом Владимира Ульянова по отцовской линии был Лукьян Смирнов, потомок ойратов 12 – кочевников, переселившихся в XIII веке в Центральную Азию, а в начале XVII века – в междуречье Урала, Волги и Дона. Судя по всему, он принадлежал к богатым слоям феодальной знати. Исповедовал он, как и все калмыки, ламаизм 13. В публикациях бытовало мнение, что сын его, Алексей Лукьянович Смирнов, был якобы крещеным калмыком, но это не находит документального подтверждения.

С начала XIX века семья Смирновых упоминается в документах архива Астраханской области. К этому времени Алексей Смирнов был широко известен в городе и за его пределами, являлся мещанским старостой Астрахани. Он был состоятельным человеком: имел солидный дом со службами, свой выезд, множество дворовых людей. Все это подтверждается документами архива Астраханской области.

Алексей Смирнов вел широкую предпринимательскую и общественную деятельность. Если верить публикациям, при загадочных обстоятельствах Алексей Смирнов выдает в 1811 году свою двадцатитрехлетнюю дочь Анну замуж за пятидесятитрехлетнего крестьянина Ново-Павловской слободы 14, с 1808 года приписанного к сословию мещан Астрахани. Очевидно, у дочери богатого и знатного мещанина были какие-то внешние или иные недостатки, не позволявшие ей претендовать на более достойного жениха.

Анна Алексеевна родила пятерых детей: трех девочек и двух мальчиков. Последним ребенком в семье был Илья, будущий отец Владимира Ульянова. Внешне все дети имели характерные для монгольского типа признаки: скулы, разрез глаз, черты лица. Ведь не без оснований Илья Николаевич признавался, что в нем течет и калмыцкая кровь.

Вот практически все – ничего более существенного по калмыцкой ветви.

Наконец, чувашская ветвь 15. Читателю покажется несколько странным появление в генеалогии Ленина чувашской ветви. Однако должен сказать, что эта версия имеет право на существование, и мы вправе о ней знать. На эту ветвь биографы Ленина никогда не указывали, хотя для этого были все основания. Не указывали потому, что не было распоряжений сверху. А самостоятельно решить этот вопрос исследователи не могли, так как такие выводы привели бы к непредсказуемым последствиям.

Исследование этой ветви требует деликатного, но вместе с тем беспристрастного подхода, чего, к сожалению, не делали биографы советских лет. Словом не обмолвилась об этой ветви в своих работах о предках Ленина и М.Шагинян37. Все авторы без исключения подчеркивали, что дед Владимира Ильича, Николай Васильевич, был русским человеком. Так, самый сведущий семейный биограф, Анна Ильинична Ульянова-Елизарова, занимавшаяся по заданию ЦК исследованием биографии и национальной принадлежности предков Ленина, в частности, писала: «По национальности Илья Николаевич был русским…»38

Не комментирую это заявление Анны Ильиничны, пока не представлю читателю возможности ознакомиться с откровенными фальсификациями и извращениями фактов, с которыми выступила в газете «АиФ» племянница Ленина, Ольга Дмитриевна Ульянова. В № 16(497) от 21-27 апреля 1990 года в публикации «И опять о Ленине…», в беседе с сотрудником газеты она сказала: «Отец, его брат, сестры знали, что их предки из Астрахани, но, как они попали туда, было неизвестно. Лишь в 1968 году обнаружилось, что отец Ильи Николаевича, Николай Васильевич, был крепостным крестьянином и приехал в Астрахань из Нижегородской губернии. Позже выяснилось, что дед Ленина и его прадед были крепостными помещика Брехова (Нижегородской губернии). Прадед – Ульянин Василий Никитович, имел несколько сыновей. Род по линии Ильи Николаевича – это русские люди. Владимир Ильич и его братья и сестры всегда писали в анкетах, что они русские и родной язык русский. По линии же Марии Александровны ничего определенного сказать не могу. Она тоже русская, хотя бытует мнение о шведской ветви. Однако документально это не подтверждено» (выделено мной. – А.А.).

Ольга Дмитриевна говорила все это спустя десятки лет после выхода в свет книги М.С.Шагинян «Семья Ульяновых», и через двадцать лет (!) после публикации книжки Виллера Уно «Ленин в Стокгольме», в которой приведены факты о шведской ветви генеалогии Ленина. Из книги Шагинян О.Д.Ульянова должна была знать и о признании деда, Ильи Николаевича, который говорил, что он «отчасти калмык»39.

Она должна была также знать и о признании своей тети, Марии Ильиничны, которая писала: «Мать наша по материнской линии – была немка»40. Читала, несомненно, и книгу Крупской, в которой сказано, что «мать Марии Александровны была немка»41.

А.Симакова же в своей статье пишет, что «Николай Васильевич Ульянов и его дети Василий и Илья – „коренного российского происхождения“42.

Осмелюсь утверждать, что все, кто относят предков Ленина и его самого к русским, не только лукавят, ошибаются, но и глубоко заблуждаются, отождествляя слова «российский» и «русский». Нельзя смешивать и путать восточно-славянский народ с многочисленными неславянскими народами, живущими в Российском государстве. Если, например, русские, украинцы и белорусы составляют одну из крупнейших в Европе групп родственных по языку и культуре народов восточно-славянской ветви, то чуваши, татары, башкиры и другие народы Средней Азии относятся к тюркоязычным народам. Наконец, ведь мы же не говорим «Русская Федерация», а говорим «Российская Федерация», имея в виду многонациональное государство, на территории которого проживает свыше ста национальностей.

А теперь обратимся к вопросу о расселении чувашей на территории России.

В XIII-XV веках чуваши занимали обширную территорию в бассейне рек – Волги (от Чебоксар до Зеленодольска), Большой Цивили, Свияги, Пьяны, Урги, Алатыря, Суры, Малой Кокшаги, низовья Ветлуги и других. Во второй половине XV века земли чувашей были включены в состав Казанского ханства. А в начале XVIII века приказом Казанского дворца территория чувашей была включена в состав Казанской и Нижегородской губерний. В советское время, 24 июня 1924 года, была образована урезанная Чувашская автономная область. 21 апреля 1925 года область была преобразована в Автономную республику (Чувашская АССР). Ее площадь составляла 18,3 тыс. кв. км. Эта территория в настоящее время расположена главным образом в междуречье Суры, Свияги, окаймленная с севера Волгой.

Необходимость этой небольшой исторической справки вытекает из следующего. В официальной советской историографии и в работах биографов Ленина подчеркивается, что его дед, Николай Васильевич Ульянин (иногда пишут Ульянинов), якобы был крепостным крестьянином, родом из села Андросово Сергачской округи (уезда) Нижегородской губернии. В ходе исследования на основе источников было установлено:

Сергачский округ (уезд) на протяжении веков, вплоть до его присоединения к Казанскому ханству, а позднее к Нижегородской губернии, принадлежал чувашам и был заселен исключительно тюркоязычными племенами, большей частью чувашами.

Начиная с XVII века и по настоящее время в Сергачском округе Нижегородской губернии (области) село Андросово не существовало и не существует.

В Сергачском округе в рассматриваемый период (конец XVIII века) в списке населенных пунктов Российской империи указаны два одноименных села: Малое Андосово и Большое Андосово43 (без буквы «р»). Первое расположено в 18 верстах на северо-востоке от Сергача, второе – в 20 верстах восточнее указанного уездного города. Село Андосово указано и в современных почтовых справочниках. Оно находится в Пильнинском районе Нижегородской области. Так из какого же села отлучился так называемый дед Ленина, крепостной крестьянин «Николай Васильевич сын Ульянин»? И как могут объяснить биографы Ленина тот факт, что село Андросово в Сергачском округе Нижегородской губернии никогда не существовало? Если хоть один из них провел бы источниковедческий анализ найденных в архиве документов, то на поверхность сразу же всплыли бы фальшивки.

Включение земель, заселенных чувашами, в состав Казанской и Нижегородской губерний, вовсе не означает, что крестьяне этих территорий по щучьему велению превратились в русских. Это ведь абсурдно.

Бесспорно, что в указанных выше селах проживали чуваши. Но вряд ли отставной корнет 16 Степан Михайлов Брехов (надо разобраться, был ли на самом деле такой помещик), приобретя поместье в этой глухомани, привез бы из Центральной России или из других губерний русских крепостных крестьян. На месте он мог бы купить их куда дешевле.

Отпущенный помещиком Бреховым (если это действительно имело место) в 1791 году на волю Николай Ульянин, или Ульянинов, был, бесспорно, чувашской национальности. Напомним, что отец Ленина, Илья Николаевич, признавал, что он «отчасти калмык», но о другой части своей национальности почему-то умалчивал. Если бы у него были русские корни, я уверен, он не стал бы об этом умалчивать. Напротив, он с гордостью подчеркнул бы этот факт.

Во внешнем облике Ульяновых, начиная с Василия (дяди Ленина) и Ильи (отца) и кончая Владимиром Ильичем, преобладали монголоидные элементы. И если еще учесть их небольшой рост (максимальный 164 см), что не типично для русских мужчин, то можно предположить, что дед, прадед и все далекие предки Ленина по отцовской линии принадлежали к тюркоязычным племенам.

Определив национальную принадлежность рода Ульяновых, необходимо уточнить и его социальные аспекты. Ведь мы только и слышали, что дед Ленина был то ли «крепостным крестьянином», то ли «мелким чиновником», «происходил из бедной мещанской семьи» и т.п. Насколько эти сведения соответствовали истине, читателям трудно было определить. Поэтому эти сведения не воспринимались многими всерьез.

Но вот жительница города Астрахани, престарелая Екатерина Ивановна Лисина, хорошо знавшая брата и сестру Ильи Николаевича, Федосью, в беседе с директором архива Астраханской области кое-что уточнила. Она, в частности, сказала, что Василий Николаевич, дядя Ленина, «служил управляющим у Алабова»44. Поэтому не удивительно, что Василий Николаевич делал крупные денежные переводы своему брату Илье даже тогда, когда тот занимал солидное должностное положение и не нуждался в деньгах.

Известные купцы, братья Алабовы, со второй четверти XIX столетия вели широкие торговые дела в Астрахани и на всем Кавказе. Они владели соляными копями, крупными торгово-промышленными предприятиями и транспортными средствами на Волге и на Каспии. Есть основание считать, что Василий Николаевич был компаньоном братьев Алабовых.

«Бедным» астраханским Ульяновым принадлежал купленный еще Николаем Васильевичем «двухэтажный дом, низ каменный, верх деревянный со службами»45, фамильный склеп. Когда в этой «бедной мещанской семье» рождались дети, то их крестными отцами, как правило, становились знатные и достопочтенные люди города Астрахани. Так, «согласно метрической записи Гостино-Николаевской церкви, крестным отцом Василия был записан коллежский асессор Петр Семенов Богомолов»46. Крестным отцом Ильи, отца Ленина, стал широко известный в Астрахани Николай Агафонович Ливанов47. Николай Ливанов с большим вниманием и заботой относился к Илье, часто, особенно после смерти Николая Васильевича, бывал у них дома.

Очень старый, тяжело больной волжский рабочий – кочегар Харитон Митрофанович Рыбаков, которого я случайно встретил в лесу в предместье города Вольска летом 1956 года, рассказал мне весьма любопытную историю. Оказывается, его отец, Митрофан Рыбаков, работал у Василия Николаевича Ульянова соляным объездчиком, и тот вместе с армянскими купцами Алабовыми владел соляными копями и судами на Каспии. Митрофан Рыбаков хорошо знал всю семью Ульяновых. Ссылаясь на рассказы отца и матери, Харитон Митрофанович говорил, что в народе ходили слухи, будто настоящий отец Ильи – Николай Ливанов; многие находили между ними большое внешнее сходство. По свидетельству Харитона Митрофановича, его отец, как «буржуй», 15 марта 1919 года был схвачен чекистами Астраханского коменданта Чугунова, прозванного в народе «красным людоедом», и в тот же день расстрелян вместе со многими другими «буржуями» – домовладельцами, владельцами мелких торговых лавок, рабочими и рыбаками города Астрахани.

Больному Харитону Митрофановичу, которому, когда я его встретил, оставались считанные часы до смерти, терять было нечего, поэтому он открыл правду о том, что лично видел и знал по рассказам родных и близких. Он в те трагические дни уцелел случайно, так как находился у тетки в пригороде Астрахани. Там он прожил до конца весны 1919 года, затем уехал из родных мест. Работал в волжских портах грузчиком, кочегаром, в частности, на пароходе «Джамбай». Последними его словами, которые я запомнил, были: «…Мне очень мало осталось жить. Я теперь ничего и никого не боюсь. Но Бог свидетель, придет время, когда народ узнает правду и о безвинно расстрелянных и утопленных, и о красных палачах…»

Из публикаций последних десятилетий создается впечатление, что долгие годы никому в голову не приходило заглянуть в Государственный архив Астраханской области и осуществить тщательный поиск документальных материалов о предках Ленина. Но это не так. В Астраханском архиве работали многие исследователи, в их числе скрупулезная М.Шагинян. Не думаю, что она не обнаружила документы, относящиеся к предкам Ленина, если они были в фондах архива. Между тем она нашла там дело некой Александры Ульяновой от 14 мая 1825 года. Шагинян предположила, что Александра – родственница деда Ленина. Вот что она писала в своей книге по этому поводу: «От купца Моисеева она (Александра. – А.А.) „поступила“, то есть переселилась, в дом старосты Алексея Смирнова, тестя Николая Васильевича Ульянова, видимо, хлопотавшего о ее преждевременном освобождении»48. В опубликованной работе Шагинян приводит текст найденного ею документа: «Приказ № 902. Указом Астраханское Губернское Правление от 10-го минувшего марта под № 3891-м о причислении в здешнее мещанство отсужденную от рабства дворовую девку Александру Ульянову приказали означенную девку Ульянову ее тебе, старосте Смирнову, при приказе которая при сем и посылается, и велеть написать о ней в двойном числе ревизскую сказку, представить в сей Магистрат при рапорте. Майя 14 дня 1825 года, ратман Воронов»49. Вот практически и все – ничего более существенного о предках Ленина по отцовской линии писательница не обнаружила. Однако спустя десять лет после находки и публикации этого документа неожиданно в архиве Астраханской области всплывает множество других документов, имеющих (?) отношение к предкам Ленина. В одном из них (в бумагах земского суда) читаем: «Николай Васильев сынъ Ульянин – Нижегородской губернии Сергачской округи села Андросова помещика Степана Михайлова Брехова крестьянинъ отлучился (1)791 году»50.

При сравнении содержания приведенного документа с другими материалами получается полная неразбериха. И вообще вызывает сомнение сам факт, что эти документы относятся к предкам Ленина. Так, в ревизской сказке 1816 года имеется такая запись: «Николай Васильев Ульянин – 47 лет. Его сын Александр – 4 месяцев умре 1812г. Николая Ульянина жена Анна Алексеевна – 28 лет»51. Из этой записи следует, что Николай Васильевич родился в 1769 году, а Анна Алексеевна – в 1788 году. В ревизской сказке от 19 января 1835 года записано, что Николаю Васильевичу 70 лет и что он «женат на дочери астраханского мещанина Алексея Смирнова, Анне Алексеевой, имеющей от роду 45 лет. Имеет детей, сыновей: Василия – 13 лет, Илью – 2 лет, и дочерей: Марью – 12 лет, Федосью – 10 лет»52. По этой записи получается, что дед Ленина родился в 1765-м, а бабка – в 1790 году. Разница в годах между первой ревизией и второй составляет 19 лет. Получается, что Николаю Васильевичу в период проведения второй ревизии было (47 + 19) 66 лет, а не 70. Такой же подсчет показывает, что Анне Алексеевне во время второй ревизии было 47 лет. Правда, мы не знаем, при какой «ревизии» произведена правдивая запись, поэтому можем констатировать только факт неточности и неразберихи в ревизских сказках.

В окладной книге по сбору податей в 1836 году записано, что подушной податью обложены: «Николай Васильев Ульянов, 66 лет, у него дети: Василий – 14 лет, Илья – 2 года»53.

Точно такие же сведения под № 1673 записаны в перечне лиц мужского пола города Астрахани для рекрутского набора 1837 года54. Последние две записи указывают на то, что Николай Васильевич родился в 1770 году, что весьма сомнительно.

В Астрахани обнаружены документальные и вещественные материалы, касающиеся Василия Николаевича, старшего сына Николая Васильевича. Так, в записи, свидетельствующей смерть Василия Николаевича, читаем: «Астраханский мещанин Василий Николаевъ Ульяновъ 17. Дата смерти 12 апреля 1878 года, погребения 14 апреля 1878 года. Возраст – 55 лет. Умер от чахотки»55. На могильном же камне высечена надпись: «Здесь покоится прах астраханского мещанина Василия Николаевича Ульянова, скончавшегося 12 апреля в 4 часа пополудни 1878г. Житья ему было 60 лет». Признаться, после многочисленных сомнительных записей, извлеченных из архива, трудно довериться надписи, сделанной на могильном камне, тем более что, как правило, памятники ставятся гораздо позже смерти; кое-что вполне можно было бы запамятовать за это время.

Однако и этим не заканчивается неразбериха в генеалогии Ульяновых. В 1984 году В.Шеткевич опубликовал статью «Ульянов родник», в которой, ссылаясь на архив Горьковской области, приводит сведения о так называемом прапрадеде Ленина. Шеткевич пишет, что им якобы был крепостной крестьянин Никита Григорьев (1711-1779)56. Автор приводит сведения и о так называемом прадеде Ленина – Василии Никитиче, умершем в 1770 году, и его сыновьях: Самойле, Порфирии и Николае57. В другой публикации говорится, что в год смерти Василия Никитича его сыновьям было: Самойле – 19 лет, Порфирию – 15, Николаю – 12 лет58. Из этих сведений явствует, что дед Ленина, Николай Васильевич, родился в 1758 году. Но здесь, как и в публикации Шеткевича, ничего не говорится о дочери Василия Никитича. Этот пробел восполняют другие авторы. Так, например, А.Симакова в упомянутой выше статье в этой связи пишет: «О детях же Василия Никитича в ревизской сказке говорится так: „У них дочь, написанная в последней перед сим ревизии, – Катерина… Рожденные после ревизии Самойла, Порфирий, Николай…“59. Зная год рождения Самойлы (1751), можно допустить, что Катерина родилась примерно в 1748 году. Из этого вытекает, что ее отец, Василий Никитич, женился, когда ему и 15 лет не было (!), с чем трудно согласиться. Сомнению подлежит и та запись автора, где она говорит, что „в 1791 году в возрасте двадцати одного года Николай Васильевич Ульянов был отпущен помещиком на оброк“60. Сомнительно и то, что после рождения Феодосии (1823) в крестьянской семье Николая Васильевича целых 8 лет не рождались дети. Как видим, в генеалогии Ульяновых сплошные загадки. Неточности и казусы отмечаются в любом поколении. И все же нас больше всего интересует биография Николая Васильевича, деда Владимира Ульянова.

Как известно, престарелый Николай Васильевич последние годы жизни очень серьезно болел и умер в 1836 году (не ранее 5 июня)61, когда ему было уже под 80 лет. То, что дряхлый и больной Николай Васильевич, прикованный к постели, ни о каком продолжении потомства уже не думал, вряд ли может вызвать у кого-то сомнение. Судя по приводимому ниже архивному документу от 5 июня 1836 года, Николай Васильевич даже не ходил и, как говорится, одной ногой уже был в могиле: «Астраханским Магистратом, данным управе указом в 4-й день июня № 1263, престарелому и в болезни находящемуся портному 18 мастеру астраханскому мещанину Николаю Васильевичу Ульянинову» было отчислено «сто рублей биржевым курсом… деньги сто рублей биржевым курсом получила означенного мастера Ульянинова жена Анна Алексеевна» (выделено мной. – А.А.)62.

Чтобы понять, что из себя представляли сто рублей, отметим, что жалование соляного объездчика в рассматриваемый период составляло 50 рублей в год (!).

2.21. Засада Владимира Андреевича на Куликовом поле Московская церковь святого Владимира в садах, на холме над Кулишками Исход Куликовской битвы определил засадный полк под началом двоюродного брата Дмитрия Донского, князя ВЛАДИМИРА Андреевича. Именно его удар решил

Из книги Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа автора Гарднер Лоренс

Глава одиннадцатая Религия и родословная СЛАВНЫЙ КОРОЛЬ ЛУЦИЙВ середине II столетия правнук Арвирага король Луций воскресил в Британии дух первой апостольской миссии. За свои добрые деяния он получил всенародное признание как «хранитель огня», зажженного первыми

Из книги Москва в свете Новой Хронологии автора

1.15. Засада Владимира Андреевича на Куликовом поле Московская церковь Святого Владимира в Садах Исход Куликовской битвы решила засада, во главе которой был князь ВЛАДИМИР Андреевич с воеводой Дмитрием Боброком. Именно его удар решил судьбу сражения. Этому важному,

автора Арутюнов Аким

ГЛАВА 1 РОДОСЛОВНАЯ ВЛАДИМИРА УЛЬЯНОВА Если писать биографию, то надо писать всю настоящую правду. Лев Толстой О Ленине написано неисчислимое количество статей, очерков, воспоминаний, книг и диссертаций. О чем только не писали идеологи, ученые, писатели и публицисты.

Из книги Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. автора Арутюнов Аким

ГЛАВА 14 ЛЕНИН ПРОТИВ УЛЬЯНОВА Бывает столько же вреда, Когда Невежда не в свои дела вплетется, И поправлять труды ученого возьмется. И. Крылов Многие десятилетия коммунистические идеологи, анализируя политическую деятельность Ленина, навязчиво подчеркивали, что его

Из книги Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. автора Арутюнов Аким

Глава 14. Ленин против Ульянова 1032 ЛенинВ.И. ПСС. Т. 1. С. XIV.1033 Там же. С. XVI.1034 Там же. Т. 6. С. 206.1035 Там же. Т. 12. С. 255.1036 Там же. Т. 23. С. 58.1037 Там же. С. 59.1038 Там же. Т. 24. С. 226.1039 Там же. Т. 25. С. 288.1040 Радищев А.Н. Полное собрание сочинений. В 2-х томах. Т. 1. Спб.1907. С. 229-230.1041 Ленин В.И. ПСС. Т. 25. С.

Из книги Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. автора Арутюнов Аким

ГЕНЕАЛОГИЯ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА УЛЬЯНОВА (ЛЕНИНА) http://rus-sky.org/history/library/lenin.htmСЕКРЕТНОЕ ПИСЬМО ПОСЛА ГЕРМАНИИ В ШВЕЙЦАРИИ ФОН РОМБЕРГА КАНЦЛЕРУ БЕТМАНУ ГОЛЬВЕГУ«Берн, 27 марта 1917г. Совершенно секретно.У меня была с господином Вайсом обстоятельная беседа, во время которой

Из книги Конфуций. Первый учитель Поднебесной автора Каидзука Сигэки

Глава 2 Родословная Конфуция Согласно «Историческим запискам», изначально предки Конфуция переселились из княжества Сун, лежавшего в девяноста километрах к юго-западу от Лу. Далее этот источник приводит имя деда Конфуция – Фаншу. В «Ши бэнь», «Книге родословных», где

Из книги Убийство императора. Александр II и тайная Россия автора Радзинский Эдвард

Глава первая Родословная героя «Рок суровый» Отцом нашего героя был великий князь Николай Павлович – один из братьев правившего тогда императора Александра I, его матерью – старшая дочь прусского короля Вильгельма III, Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина. Приняв

Из книги Будда. История и легенды автора Томас Эдвард

Глава 1 Родословная Будды

Из книги Где ты, поле Куликово? автора Носовский Глеб Владимирович

2.14. Засада Владимира Андреевича на Куликовом поле Московская церковь Святого Владимира в Садах, на холме над Кулишками Исход Куликовской битвы определил засадный полк под началом двоюродного брата Дмитрия Донского, князя ВЛАДИМИРА Андреевича. Именно его удар решил

Из книги Будда. История и легенды автора Томас Эдвард

Глава 1 . Родословная Будды Канон не дает последовательного описания жизни Будды. Отдельные упомянутые в нем события комментаторы иногда превращали в развернутое повествование, объединив их с рядом вставок. Автор комментария к «Джатакам» предпосылает историям о

Из книги Гений войны Кутузов [«Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву»] автора Нерсесов Яков Николаевич

Глава 1 Родословная будущего Спасителя Отечества Михаил Илларионович Кутузов принадлежал к старинному русскому

автора Клеймёнов Гелий

Глава 2. РОДОСЛОВНАЯ РОДИТЕЛЕЙ МАРИИ АЛЕКСАНДРОВНЫ Еврейская ветвь. В годы хрущевской оттепели писательница Мариэтта Шагинян обнаружила (получила) документы, в которых сообщалось, что отцом Марии Александровны (1835), матери Владимира Ильича Ульянова, был врач

Из книги Правда и неправда о семье Ульяновых автора Клеймёнов Гелий

Глава 16. РОМАН ДМИТРИЯ УЛЬЯНОВА и ФАННИ КАПЛАН. Упоминание о романе Фанни Каплан с Дмитрием Ульяновы в Евпатории оставил Виктор Еремеевич Баранченко, который был членом коллегии Крымской ЧК и членом историко-литературного объединения старых большевиков