Парижское соглашение по климату вступило в силу. Россия подписала документ, но не ратифицировала. Почему?

Вступило в силу Парижское соглашение по климату. Оно пришло на смену Киотскому протоколу: страны договорились сокращать выбросы в атмосферу, чтобы избежать экологической катастрофы в будущем. Документ ратифицировали 96 стран, Россия — не в их числе. У Москвы на этот счет свое мнение.

Секретарь ООН по климату Патрисия Эспиноса назвала принятый документ «историческим». По ее словам, это основа для «другого мира». Планета в буквальном смысле накаляется, и страны в силах сдержать потепление в пределах 2 градусов от уровня доиндустриальной эпохи. Если будет выше, то неминуемая катастрофа случится рано или поздно. Парижское соглашение сменит Киотский протокол, действие которого истекает в 2020 году. Разница между документами существенная. Фактически обязательства ограничивать выбросы в атмосферу берут на себя все государства: от США до Анголы, последняя к слову, документ подписала и уже ратифицировала. Другой вопрос, что в цифрах страны не ограничены и вольны снижать выбросы на свое усмотрение.

Андрей Киселев кандидат физико-математических наук «Если вчитаться в его положение, то оно не так много к чему и обязывает подписавшие его страны. То есть каждый выбирает некую свою стратегию, несмотря на то, что вроде бы все согласны. У разных стран совершенно разные представления о том, что и как они будут делать, но самое ужасное заключается в том, что по нынешним оценкам (это признается самим Парижским соглашением), те меры, которые заявлены и должны быть реализованы, абсолютно недостаточны для достижения тех целей, которые прописаны в Парижском соглашении. Разве что расценивать это как нулевое приближение, за ним должны последовать другие действия. Более эффективные».

Россия Парижское соглашение подписала, но еще не ратифицировала. Сперва в стране необходимо принять соответствующие законы. Впрочем, еще летом бизнес призвал Владимира Путина не утверждать документ. В РСПП заявили, что реализация положений негативно отразится на темпах экономического роста. Глава Союза Александр Шохин отмечал, что обязательство довести выбросы в атмосферу ниже уровня 1990 года Россия уже перевыполнила. Координатор программы «Климат и энергетика» Фонда дикой природы Алексей Кокорин считает, что Москва ратифицирует документ, но в более подходящий для этого момент.

Алексей Кокорин координатор программы «Климат и энергетика» Фонда дикой природы «То развитие мировой энергетики, отражением которого является Парижское соглашение, приводит к тому, что ряд отраслей очень связан с большим выбросом парникового газа, конечно, находится под давлением. Прежде всего, угольная энергетика, наши планы экспорта угля, в частности, на азиатский рынок (наверное, надо считать, что они уже должны быть отменены). Это весьма серьезное воздействие на Россию, не зависит от нашей ратификации. Сама ратификация — это политический момент, и, когда наступит нужный момент, я думаю, она будет сделана».

Между тем с 1 ноября все российские автозаправки должны быть оборудованы зарядками для электрокаров. Так власти поддерживают владельцев экологичного транспорта. Однако сейчас в России зарегистрировано всего 722 электромобиля.

4 ноября вступает в силу Парижское соглашение по климату. Его инициаторы ждут, что оно будет более успешным, чем Киотский протокол 1997 года. Но для достижения целей соглашения инвестиции в экологию придется утроить

Штаб-квартира ООН (Фото: Reuters/Pixstream)

В чем суть Парижского соглашения?

Парижское соглашение по климату было принято в ходе климатической конференции в Париже в декабре 2015 года и подписано большинством государств мира в апреле 2016 года. Оно (.pdf) придет на смену предыдущему документу, регулировавшему глобальные выбросы вредных веществ, Киотскому протоколу 1997 года. Новый документ начиная с 2020 года будет регулировать выбросы парниковых газов (углекислого, метана, оксидов азота).

При этом текст соглашения не содержит ни абсолютных, ни относительных данных по объемам выбросов, которые та или иная страна должна будет сократить: все будет добровольно, однако произвести это должны будут все страны, подписавшие соглашение, вне зависимости от уровня экономического развития. В документе лишь поставлена общая глобальная цель — до конца XXI века удержать прирост глобальной средней температуры по сравнению с доиндустриальным уровнем ниже двух градусов Цельсия, а также приложить усилия для ограничения роста температуры полутора градусами.

В рамках соглашения развитые страны договорились ежегодно выделять развивающимся экономикам по $100 млрд для реализации экологической политики. К настоящему моменту документ ратифицировали 92 из 197 стран, подписавших соглашение, в том числе Китай, США, Франция, Германия и другие.

Насколько реалистичны цели соглашения?

Цели по ограничению глобального потепления, заявленные в Парижском соглашении, выглядят весьма амбициозными и даже труднореализуемыми. Сейчас готовность государств на тот или иной объем сокращений вредных выбросов отражена в так называемых предполагаемых определяемых на национальном уровне вкладах Intended Nationally Determined Contributions (INDC) — документах, которые почти все страны мира подают в ООН. Они не являются юридически обязывающими. По данным исследования (.pdf) Массачусетского технологического института, с 95-процентной вероятностью до конца века при соблюдении и выполнении нынешних обязательств по сокращению выбросов температура повысится на 3,7 градуса по Цельсию. По самым оптимистичным оценкам (МЭА , Climate Action Tracker), температурный рост составит 2,7 градуса. В докладе Программы ООН по окружающей среде (UNEP) отмечается, что для достижения целей Парижского соглашения необходимо будет сократить выбросы парниковых газов на дополнительные 12-14 гигатонн эквивалента CO2.

Чтобы переломить ситуацию, Парижское соглашение предусматривает пересмотр национальных вкладов по сокращению вредных выбросов раз в пять лет начиная с 2020 года. При этом в документе нет четкого определения механизмов мониторинга сокращения выбросов (лишь отмечается, что реализация положений соглашения должна осуществляться с уважением к национальному суверенитету и не носить карательный характер).

Достижение целевых показателей Парижского соглашения потребует и значительного увеличения инвестиций в экологически чистые технологии. По подсчетам Bank of America Merrill Lynch, чтобы достичь целевых показателей по росту температуры, уже к 2030 году необходимо будет увеличить инвестиции в возобновляемую энергетику более чем в три раза (с текущего уровня $270 млрд до $900 млрд в год).

Что дало предыдущее соглашение?

Главное отличие предыдущего глобального документа по регулированию климата Киотского протокола от Парижского соглашения в том, что развитые экономики брали на себя четкие юридические обязательства по сокращению выбросов вредных веществ. Юридически обязывающий характер соглашения в итоге привел к тому, что сенат США (второй страны в мире по объему вредных выбросов) просто отказался его ратифицировать. В то же время на такие страны, как Индия и Китай, Киотский протокол не налагал юридических обязательств.

Тот факт, что Китай и США, крупнейшие страны по выбросам парниковых газов, фактически оказались за рамками соглашения, в 2011 году к выходу из Киотского протокола Канады (при этом никакими штрафными санкциями для Оттавы это не обернулось). Подсчеты организации Global Carbon Project показывают, что никаких позитивных последствий в деле сокращения вредных выбросов протокол не принес. На этом фоне достижения России, на которую он налагал юридические обязательства, выглядят значительными: Россия к 2012 году сократила объем вредных выбросов на 31,8% от уровня 1990 года при обязательствах всего лишь не превышать этот уровень.

В отличие от Киотского протокола Парижское соглашение предусматривает сокращение выбросов всеми его участниками вне зависимости от уровня экономического развития.

Насколько серьезна проблема глобального потепления?

В ноябре 2015 года метеорологическая служба Великобритании сообщила, что превышение доиндустриальных уровней среднегодовой температуры приближается к рекордному показателю — один градус по Цельсию. По данным NASA, повышение составило 0,8 градуса. За доиндустриальный уровень принимается средняя температура в 1850-1900 годах.

В 2013 году по итогам встречи Межправительственной группы экспертов по изменению климата (под эгидой ООН) вышел доклад , в котором уверенность, что антропогенные факторы были главными причинами повышения температуры с 1951 года, оценивалась в 95%.

Повышение среднегодовой температуры более чем на два градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем может привести, в частности, к засухе и пагубно сказаться на урожаях зерновых. Другие негативные эффекты, которые связывают с глобальным потеплением, — повышение уровня моря, увеличение продолжительности сезонов лесных пожаров, более разрушительные ураганы, таяние льдов и прочее.

Если в научном сообществе уверенность в том, что причиной глобального изменения климата является деятельность человека, близка к абсолютной, этого нельзя сказать о политиках. В частности, противником теории антропогенного характера глобального потепления является кандидат в президенты США от республиканцев Дональд Трамп. В мае он заявлял, что «отменит» участие США в Парижском соглашении в случае своей победы на выборах.

Что будет делать Россия?

Россия, которая по состоянию на 2014 год была четвертой по выбросам вредных веществ, пока не входит в число государств, ратифицировавших соглашение. Документ был подписан Москвой еще полгода назад, в апреле 2016 года, вице-премьером Александром Хлопониным. ​Тогда же он заявил, что вкладом России в Парижское соглашение станет ограничение выбросов парниковых газов к 2030 году до 70% от показателей 1990 года.

Как заявлял в июне ТАСС советник президента России Александр Бедрицкий, ратификация российской стороной может произойти не раньше 2019-2020 годов. Он также отмечал, что российские власти пока не начинали разрабатывать национальную стратегию низкоуглеродного развития, указав, что на работу над документом уйдет как минимум два года. «Наш бизнес, особенно тот, кто поставляет продукцию на экспорт, понимает, что пройдет немного времени и невозможно будет конкурировать на рынке, обладая продукцией, у которой углеродный след больше, чем у другой», — говорил советник президента.

Однако отношение российского бизнеса к Парижскому соглашению оказалось неоднозначным. Еще в декабре 2015 года основной владелец «Русала» Олег Дерипаска в интервью Financial Times назвал Парижское соглашение «галиматьей» и предлагал ввести глобальный налог на углеводороды — от $15 за тонну эквивалента CO2.

На возможные негативные последствия таких мер в июне 2016 года указывал глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. В своем письме Владимиру Путину он отмечал, что Парижское соглашение в России создаст «значимые риски для топливно-энергетического комплекса РФ, имеющего системообразующее значение для экономики». Шохин, в частности, отмечал, что реализация предложения о «налоге на углеводороды» при ставке $15 за тонну эквивалента CO2 обойдется российской экономике до $100 млрд в год, в то время как ущерб от климатических изменений составит 60 млрд руб. в год. По мнению главы РСПП, обязательства по Парижскому соглашению можно выполнить, используя уже существующие инструменты (атомная и возобновляемая энергетика) и не прибегая к дополнительному регулированию сектора ТЭК.

Институт проблем естественных монополий (ИПЕМ) проанализировал основные модели углеродного регулирования, мировой опыт их использования, эффективность и потенциал их применения в России. Forbes ознакомился с результатами исследования .

Парижское соглашение по климату, принятое в декабре 2015 года, после 2020 года станет продолжением и развитием Киотского протокола 1997 года - предыдущего международного документа, регулирующего глобальные выбросы вредных веществ. В свете новых климатических инициатив Россия (наряду со 193 странами) подписала Парижское соглашение и приняла на себя обязательства снизить выбросы парниковых газов к 2030 году на 25–30% по сравнению с уровнем 1990 года.

В своем исследовании ИПЕМ отмечает, что, если Россия не начнет стимулировать снижение выбросов парниковых газов, обязательства вряд ли будут выполнены. Даже при среднегодовом росте ВВП на 2% в год, сохранении текущих показателей углеродоемкости экономики и объемов поглощения выбросов лесами к 2030 году выбросы составят 3123 млн т эквивалента CO 2 - что на 6% превышает принятое обязательство.

Эксперты выделили четыре основных модели, регулирующих выбросы CO 2:

Прямые платежи за выбросы парниковых газов

Эта стратегия включает два основных рыночных механизма по сокращению выбросов. Во-первых, так называемый углеродный сбор, т. е. платежная ставка за определенный объем выбросов углекислого газа.

Во-вторых, возможна торговля квотами. Данный механизм предполагает, что изначально устанавливается допустимый суммарный объем выбросов на территории, а затем между источниками парниковых газов распределяются квоты на этот объем выбросов. Допускается и вторичная торговля квотами между компаниями, обладающими избытком или недостатком квот.

Эту стратегию на национальном или региональном уровнях используют около 40 государств, из них большинство является развитыми странами (только две страны не входят в ОЭСР - Китай и Индия).

Углеродный налог и торговля квотами - наиболее жесткие методы регулирования выбросов, они сказываются на значительной доле экономики (в разных странах эта доля обеспечивает от 21% до 85% выбросов парниковых газов), поэтому большинство стран защищает отдельные секторы экономики от регулирования. Кроме того, присутствует очевидная зависимость между величиной платежной ставки и структурой энергетики. Так, в странах с высокой долей тепловой энергетики (более 50%) платежные ставки установлены на очень низком уровне.

Налогообложение моторного и энергетического топлива

По данным ОЭСР, через налоги на топливо налогообложению подвергается 98% выбросов СО 2 от сжигания моторного топлива и только 23% выбросов от потребления энергетического топлива. 
Таким образом, эта стратегия хотя и популярна во многих странах, чревата высокими социальными рисками, поскольку может серьезно сказаться на стоимости моторного топлива. Уже сейчас доля налогов в конечной цене топлива и так доходит до 50%.

Стимулирование освоения возобновляемых источников энергии (ВИЭ)

Эта стратегия приемлема для стран, сильно зависящих от импорта топлива, например Евросоюз, однако при ее реализации немалые дополнительные затраты ложатся на потребителей. По данным исследования, в ряде европейских стран, активно внедряющих возобновляемые источники энергии, цена электроэнергии для малого предприятия на 50% выше, чем стоимость электроэнергии в Москве, где одни из самых высоких тарифов в России.

Более того, как отмечается в исследовании института, в России происходит постоянный рост цен на мощность - цена на нее может подорожать в два раза. Эти факторы не способствуют внедрению ВИЭ в российской энергетике в перспективе ближайших 5-7 лет.

Стимулирование повышения энергоэффективности

По мнению экспертов ИПЕМ, именно эта модель регулирования наиболее перспективна для России. Во-первых, Россия характеризуется большим потенциалом для дальнейшего повышения энергоэффективности. Во-вторых, Россия уже обладает успешным опытом повышения энергоэффективности в ряде отраслей: меняются требования к утилизации попутного нефтяного газа, происходит модернизация металлургических заводов и НПЗ. В-третьих, в настоящее время в России и происходит переход на принципы наилучших доступных технологий, например, в сфере угольной промышленности .

«Россия не может оставаться в стороне от мировых трендов в сфере регулирования выбросов парниковых газов, так как это создает для нашей страны как репутационные, так и экономические риски, - отметил генеральный директор ИПЕМ Юрий Саакян. - Поэтому необходимо выработать собственную модель регулирования выбросов парниковых газов, которая будет отвечать российским национальным интересам, учитывать особенности отечественной экономики, ее структуру и реальные возможности».

За спасение развивающихся стран от изменений климата россияне могут заплатить ростом цен на электроэнергию и тепло

Парижское климатическое соглашение, которое должно помешать глобальному повышению температуры, вступило в силу 4 ноября. Оно подразумевает, в частности, снижение выбросов углекислого газа в атмосферу. Его разработчики уверены, что такие меры позволят не допустить глобального потепления на планете. Наша страна подписала это соглашение, но ратификация отложена как минимум до 2020 года. Какие риски несет с собой соглашение? Этот вопрос обсуждался в ходе слушаний в Общественной палате РФ (ОП). Ее эксперты полагают, что сначала надо разработать соответствующую национальную методику, так как инструменты, предлагаемые Западом, не выглядят бесспорными и вызывают нарекания. Кроме того, Парижское соглашение может повлечь за собой ввод углеродного сбора, а это приведет к росту цены на электроэнергию для россиян в 1,5 раза.

Парижское климатическое соглашение, принятое в рамках рамочной конвенции ООН об изменении климата в декабре 2015 года и подписанное многими странами в апреле 2016 года, фактически стало заменой Киотского протокола. Оно направлено на сдерживание роста температуры на планете.

В прошлом году экологи подсчитали, что в сравнении с XIX веком средняя температура на планете выросла более чем на 1oC, причем основной рост этого показателя, по их данным, начался в 1980-е годы и продолжается по сей день. Согласно мнению ряда специалистов, все это стало следствием активной переработки и сжигания углеводородов, что приводит к парниковому эффекту. Чтобы сдержать рост температуры, индустриальным странам мира необходимо существенно снизить выбросы парниковых газов.

Однако станет ли Парижское климатическое соглашение выходом из ситуации и предотвратит ли оно трагедию всемирных масштабов - большой вопрос. Этот документ в своем нынешнем виде содержит массу недостатков. Именно эти пробелы обсуждались в ходе слушаний в Общественной палате России.

«Многие аспекты соглашения вызывают споры в экспертных кругах. Связано это и с общим отношением к климатологии и потеплению», - этими словами открыл слушания председатель комиссии ОП по развитию реального сектора экономики Сергей Григорьев.

К его мнению присоединился секретарь ОП Александр Бречалов. «Первым пунктом работы в этом направлении станет обсуждение результатов анализа социально-экономических последствий имплементации соглашения, то есть претворения этой идеи в жизнь. Любые непродуманные меры могут кардинально увеличить финансовую нагрузку как на компании, так и на население», - отметил он.

По словам главы Росгидромета Александра Фролова, одной из ключевых проблем, связанных с ратификацией Парижского соглашения, является его научная обоснованность. Кроме того, пока это соглашение носит только рамочный характер и в нем отсутствует модальность. Дальнейшее изменение климата неизбежно и причины этого процесса давно понятны. «Нам нужна стратегия долгосрочного развития до 2050 года», - отметил Фролов.

Тот же тезис подтвердил и Сергей Григорьев. «Климат менялся всегда - и в XVII, и в XVIII веке. Сейчас главная проблема в том, что отсутствуют национальные методики. Мы ссылаемся только на зарубежные. Настало время приложить усилия к разработке национальной методики, потому что тезисы, которые выдвигаются как бесспорные, вызывают большие вопросы», - отметил он, подчеркнув, что «степень политизации и политиканства вокруг этой темы носит беспрецедентный характер».

Одним из камней преткновения Парижского климатического соглашения является введение так называемого углеродного налога - платы за выбросы. Эти отчисления планируется направлять в Зеленый климатический фонд, а затем - развивающимся странам для программы «адаптации» к глобальным изменениям климата. В вводе «углеродного сбора» заинтересованы те, кто стремится ограничить импорт энергоресурсов, например, страны Западной Европы. Государства, экономика которых завязана на добыче углеводородов и производстве топлива, напротив, считают этот механизм не идеальным. Так, бюджетный офис Конгресса США отметил, что ввод «углеродного сбора» приведет к росту цен на многие товары. Да и для России в настоящем виде он может привести к самым неприятным последствиям. По расчетам Института проблем естественных монополий, ущерб для российской экономики грозит составить $42 млрд или 3–4% ВВП.

«Из соглашения непонятно, что мы подписали. Проект решения превращает соглашение в ликвидационный документ и предполагает вмешательство во внутреннюю политику нашей страны с помощью экологических механизмов. Те, кто его ратифицировал, будут дополнять его без нашего участия», - полагает член президиума Академии геополитических проблем Владимир Павленко.

Более того, он считает, что Парижское соглашение является ярким примером применения двойных стандартов, созданных для получения возможности вмешиваться во внутренние дела любого государства, и в первую очередь России. «Двойные стандарты Парижского соглашения мешают доказать, что наш поглощающий вклад - это экологическое донорство. В Евросоюзе выбросы превышают их поглощение в 4 раза, в США и Китае - в 2 раза. В России баланс положительный в пользу поглощения. Наш поглотительный ресурс оценивается от 5 млрд до 12 млрд тонн, то есть в 10 раз больше, чем в этом документе. Так поглотители мы или загрязнители?» - задается вопросом Владимир Павленко.

Кстати, существуют подтвержденные данные, что многие страны, ратифицировавшие этот документ, фальсифицируют информацию. Например, Индия записывает свои выбросы под бразильский поглотительный ресурс, а американцы проводят их как канадские. Имеются также серьезные подозрения о намерении Запада использовать наши поглотительные территории по двусторонним договоренностям с разными странами.

«Необходимо перейти в формат вдумчивого изучения цифр и угроз, - соглашается генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. - Очень важно привязать ратификацию соглашения к снятию санкций. Мировому сообществу надо определиться, мы вместе с ним или нет. Но для этого необходимо поставить точку в торговой войне».

Более того, нельзя забывать, что существует угроза, что Парижское климатическое соглашение выльется в дополнительные и неожиданные расходы рядовых россиян. «Мы все понимаем, что живем в непростых экономических условиях, и любые непродуманные решения могут нанести серьезный удар по экономике страны», - полагает Сергей Григорьев.

Как отмечается в докладе Института проблем естественных монополий, ввод углеродного сбора может привести к существенному росту цен на электроэнергию. На строительство замещающих генерирующих мощностей потребуется около 3,5 трлн рублей. При этом сценарии стоимость киловатта для крупных коммерческих потребителей возрастет на 50–55%, для малых коммерческих потребителей - на 28–31%, для населения - на 45–50%, то есть в 1,5 раза. Очевидно, что, не проработав все нюансы, ратификация Парижского соглашения будет преждевременным решением. В связи с этим участники слушаний в ОП обозначили готовность все инициативы и предложения продвигать и в дальнейшем, вплоть до президента Владимира Путина.

Отрицать реальность — всегда не к добру. Хотим мы того или нет, правда это или нет, однако в научном мире сложился вполне определенный консенсус — глобальное потепление, которое мы наблюдаем прямо сейчас, связано с увеличением доли углекислого газа в земной атмосфере, что является непосредственным результатом деятельности людей.

В сложившейся ситуации важно понять, что происходит на самом деле и как должна вести себя в таком случае Россия. «Климатические игры» уже давно стали инструментом, который используется в самых разнообразных целях. Для нашей страны крайне важно в очередной раз не стать жертвой, а постараться действовать в текущих условиях с выгодой для себя.

Для начала окунемся в прошлое и выясним, как развивалась эта история. Всё началось в далеком 1972 году с Декларации ООН по проблемам окружающей человека среды, где есть, к примеру, следующая :

«Наступил такой момент в истории, когда мы должны регулировать свою деятельность во всем мире, проявляя более тщательную заботу в отношении последствий этой деятельности для окружающей среды».

Собственно говоря, Декларация является очень обобщенным документом, суть которого состоит в том, что международное сообщество осознает проблему неблагоприятных изменений окружающей среды и устанавливает определенные принципы.

На основе Декларации в 1992 году в Рио-де-Жанейро на «Саммите Земли» была принята тематическая Рамочная конвенция ООН об изменении климата (). Свои подписи под соглашением поставили более 180 государств, в том числе Россия. Наша страна ратифицировала РКИК в 1994 году.

В конвенции в статье 4 зафиксированы общие принципы действия стран по сопротивлению негативным климатическим изменениям, а также обязательства, которые они берут на себя. Среди них разработка и реализация национальных и региональных программ по минимизации негативного воздействия на климат, масштабное сотрудничество в данной отрасли на межгосударственном уровне, раскрытие информации о реальном положении дел на ниве борьбы с глобальным потеплением.

Конвенция, однако, при всей своей своевременности, имеет только один, но очень серьезный недостаток: в ней нет ни слова об ответственности. Впрочем, такое часто бывает с международными актами: страны фиксируют «во всех отношениях положительные» нормы, но не устанавливают ответственности за их исполнение. И тут начинается игра: кто-то исполняет, кто-то лишь делает вид, что исполняет, а кто-то применяет положения только в выгодной ему части. Часто возникает классическая ситуация из басни «Лебедь, Щука и Рак». Так получилось и с Рамочной конвенцией.

Кстати, Россия довольно успешно исполняла нормы, зафиксированные в этом международном документе. Дело в том, что в 90-е годы производство в нашей стране находилось, мягко говоря, далеко не в самой лучшей форме, поэтому выбросы в атмосферу были довольно скромными, особенно на фоне других стран.

Новой вехой в истории борьбы с неблагоприятными изменениями климата стал Киотский протокол, принятый в 1997 году. В нем появилась очень интересная новация — рыночный механизм торговли квотами на выбросы парниковых газов. Так, страна, которая не выбрала за год установленный лимит, могла продавать квоты другим странам. Впрочем, в Киотском протоколе вновь не была зафиксирована ответственность, а такие страны, как Китай и Индия, и вовсе не взяли на себя никаких обязательств. Россия, опять же, прилежно исполнила Киотский протокол и, министра иностранных дел Сергея Лаврова, даже перевыполнила его.

В общем-то, недостатки РКИК и Киотского протокола были на виду с самого начала, идея нового, более серьезного документа витала в воздухе довольно долго. Так появилось Парижское соглашение.

Если проанализировать юридическую историю соглашений о климате, то мы увидим, что очевидна тенденция к конкретизации. Если в Декларации ООН по проблемам окружающей человека среды, по сути, только ставится вопрос о необходимости заботы о природе, то в РКИК уже начинают вырисовываться первые очертания ответа на вопрос: «Как о ней можно заботиться?». Киотский протокол, в свою очередь, внедряет довольно интересные механизмы регуляции.

Теперь же настал черед Парижского соглашения. В чем же его суть?

По сути, Парижское соглашение должно было стать ответом на текущую ситуацию, в которой планы по снижению выбросов парниковых газов мировым сообществом просто-напросто проваливаются. Налицо попытка ООН хоть как-то решать проблему в условиях, когда никаких механизмов принуждения нет, а желание у стран накладывать на себя вполне определенную и осязаемую ответственность отсутствует.

Парижское соглашение является документом, после подписания которого страны взяли на себя «по удержанию роста глобальной средней температуры намного ниже 2 °C», а также декларировали цель «ограничения роста температуры величиной 1,5 °C». Переводя с дипломатического на русский, можно сказать, что страны хотят добиться роста средней температуры в XXI веке никак не выше 2°C и очень постараются выйти на уровень 1,5 °C, что, скорее всего, им не удастся. Кроме того, государства решили достичь пика эмиссии СО 2 «как можно скорее». Предыдущие национальные планы по снижению выбросов СО 2 признаны несостоятельными, теперь же страны-участницы договорились, что будут формировать новые «более амбициозные» планы и пересматривать их каждые 5 лет.

Как мы видим, никаких квот Парижским соглашением не предусмотрено, не предусмотрено при этом и никаких мер ответственности. Более того, положения соглашения и вовсе не накладывают на страны какие-либо обязательства. Известный климатолог Джеймс Хансен, прочитав текст документа, не выдержал и назвал его .

Однако дело тут, кажется, вовсе не в злой воле. Просто у ООН в текущей ситуации отсутствуют какие-либо механизмы реального влияния на ситуацию. Организация очень хочет, но при этом не может. Неудача ждала РКИК, очень интересные решения Киотского протокола на практике не привели к ожидаемым результатам. В этой ситуации ООН не придумала ничего умнее, чем задать некий ориентир по градусам на двадцать первое столетие и сделать «зеленый рост» максимально престижным.

По сути, теперь все в руках мирового сообщества, которое вроде бы и осознает необходимость что-то делать с климатом и одновременно не очень-то и хочет. Смогут ли страны добровольно прийти к заданным показателям — большой вопрос.

Тем не менее нас прежде всего интересует Россия. Стоит ли нам рьяно применять на практике Парижское соглашение? Будем честны: РКИК и Киотскому протоколу Россия следовала не только потому, что у нее присутствовала добрая воля, но и в связи с тем, что это было для нас не очень обременительно.

Сегодня, когда страна стоит на пороге новой индустриализации, Парижское соглашение может стать проблемой. Одно мы знаем точно: исполнение международных соглашений по защите климата вовсе не сделало нашу страну в глазах мирового сообщества, особенно западного, «зеленой и прекрасной». Так что на бонус в виде позитивного имиджа на международной арене при доминировании западных СМИ можно не надеяться. По крайней мере, пока.

Однако нельзя не замечать очевидного тренда на «зеленую экономику», который уже сформировался в мире и который получил свое закрепление в Парижском соглашении. Кроме того, хотя Парижским соглашением и не предусмотрены санкции за его несоблюдение, существует огромное количество негосударственных организаций, которые постараются громко напомнить нам о нормах документа. Естественно, различные неправительственные учреждения могут стать инструментом в конкурентной борьбе против России. Важно не давать им для этого явных поводов и не допускать репутационных рисков.

Наша страна находится в очень интересной ситуации: с одной стороны, она должна технологически развиваться и при этом помнить об экологии, с другой стороны, важно не сорваться в экологический популизм и даже гонку с западными странами, когда «красивые» политические решения подрывают реальную экономику.

Важно держать руку на пульсе международной эколого-экономической повестки. Как же подходить к Парижскому соглашению? В первую очередь, рационально, не забывая о главной цели — экологическом и экономическом благополучии самой России.