Часть II ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Грубое вмешательство «Онегин, я с кровать не встану…» Здравствуй, секс, здравствуй, брак. Вам, пожалуйста, налево, а вам направо. Рассаживайтесь поудобнее. Посмотрите внимательно друг на друга: вы теперь долго не увидитесь.При встрече вы можете друг друга съесть, вот в чем

Вмешательство родственников Необоснованная, но вполне реальная причина распада семьи. Мужчины и женщины по-разному воспринимают вмешательство родных в их личную жизнь. Например, муж практически всегда прислушивается к мнению своей матери. Непонятно только, почему

Под «концепцией вмешательства» имеется в виду некоторая система взглядов, идей и принципов, объединенных для освещения какой-либо проблемы и поиска путей ее решения. Она раскрывается посредством разработки подходов и принципов привлечения к социальному участию всех субъектов, заинтересованных в выработке решений, затрагивающих их судьбу, интересы, ценности, позиции. Показателем того, что вмешательство произошло, является изменение той ситуации, системы или организации, на которую направлено вмешательство. Когда речь идет о вмешательстве, то предполагается, что оно происходит извне, а не изнутри организации.

Согласно концепции социолога Дридзе (Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы. Под ред. Дридзе Т. М. М.: Наука, 1994. С. 16.) вмешательство связывается спрогнозным социальным проектированием , которое направлено не только на то, чтобы показать или предсказать , «что ждет нас там, за поворотом», но и по возможности «предотвратить за поворотом, возможную беду».

В подходе к вмешательству в конфликт предполагается:

Сбор социально значимой информации, данных на социально-диагностическом этапе как некоторый зондаж;

Выход на последующий диалог посредством особого способа организации социокультурной коммуникации на локальном уровне.

Дридзе выделяет пять уровней социокультурной организации общества (снизу вверх):

- личностный уровень (внизу) субъектности, индивидуальное (личностное) сознание («Я» - человек, «Я» - личность);

- групповой уровень субъектности, групповое (коллективное) сознание («Мы – молодёжь»);

- организационно-управленческий уровень субъектности – должностное, представительское сознание («Мы – руководство»);

- институциональный уровень субъектности: институциональное сознание («Мы - конфликтологи», «Мы - правоведы»);

- общесоциальный (социентальный) уровень субъектности: сознание крупного социально-культурного сообщества («Мы – россияне», «Мы» - петербуржцы»).

Динамика отношений определяется, по Дридзе, тем, насколько эффективно взаимодействуют на основании сложившихся социокультурных норм и ценностей субъекты всех пяти уровней организации общества. При вмешательстве в конфликт необходимо учитывать специфику каждого уровня иерархии, чтобы учесть нравственные установки и ценностные ориентации, которым следуют участники конфликта, принадлежащие к разным уровням социокультурной организации общества.

Есть другой подход к вмешательству в конфликт – Красовского (Красовский Ю.Д. Управление поведением в фирме. М.: Инфра-М., 1997.) , в которой он раскрывает вмешательство в конфликт через диспозиционные конфликтные зоны . Он считает, что «организационная культура управления может быть осознана руководством фирмы через преодоление внутренних противоречий, которые достигают пика в конфликтных отношениях»).

Красовский выделяет два подхода к организации управления :

- «рационалистический» - акцент делается на максимальном эффекте от трудовой деятельности, на это направлено управление производством.

- «поведенческий» - главное внимание уделяется управлению работниками, которое могло бы давать максимальный эффект от инициативного отношения к делу. Только в этом случае приходит осознание и ясность: от чего необходимо уйти и к чему прийти? Остается вопрос: как это лучше сделать? И вот тогда без профессионального консультанта руководителю не обойтись. Тем самым конфликт оказывается катализатором формирования организационной культуры управления и несет преобразование отношений в коллективе.

Вмешательство консультанта начинается со сбора информации и диагностики ситуации и представлено семью этапами , которые:

Позволяют понять природу конфликтных отношений в организации,

Оказывают влияние на конфликтную ситуацию.

Итак, этапы :

1) изучение точек зрения оппонентов, чтобы понять их экономические, организационные, социально-психологические и психологические причины;

2) выявление того, что помогает преодолевать трудности в работе;

3) изучение динамики конфликта с применением экспресс методик;

4) экспресс опросный метод изучения мнения руководства по поводу недостатков и всего того, что провоцирует конфликтные ситуации;

5) выяснение, в какой мере внешняя организационная среда поддаётся изменению с целью смягчения провоцируемых психологических ударов по руководителям подразделений;

6) отслеживание конфликтных отношений методом экспресс опросов, которое позволяет выявить, как будет нарастать конфликт, если высшее руководство ничего не будет менять и все остаётся как есть;

7) акцентирование внимания на выяснении того, в каких конкретно подразделениях создаются предпосылки, мешающие работать в инновационном режиме.

Наиболее полно теория вмешательства в конфликт и конфликтные ситуации представлена в работе У. Мастенбрука (Мастенбрук У. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации. М.: Инфра-М., 1996.). Теория интегрирует концепции развития организации с преобладающими, имеющими особое значение вопросами культуры . Основными элементами теории вмешательства являются :

Вмешательства, направленные на развитие организации;

Техника управления конфликтной ситуацией;

Принципы организации и управления, обуславливающие эффективную деятельность.

Для этой теории характерны :

Попытка соединить теоретические концепции с практическими рекомендациями;

Акцентирование на политике деятельности организации;

Комбинация развития организации, разрешения конфликтных ситуаций и использование принципов организационного успеха.

Цель вмешательства в конфликты – выяснение и урегулирование проблемы. Консультант должен выявить причины конфликта и поэтому он вмешивается в конфликт. Он выделяет два уровня консультирования :

- регулирующий , больше подходящий к отношению силы и зависимости,

- операциональный - соответствующий другим трём отношениям , решение которых направлено на неотложные и конкретные проблемы. Рассмотрим конфликты между тремя видами силовых отношений, которые встречаются в организации. Эта дифференциация показывает, что между ними существуют специфические различия в поведенческих тенденциях и проблемах, вмешательство в эти отношения должно быть разным.

1. Равный против равного , т.е. конфликтующие стороны обладают равной силой

2. Высший против низшего , т.е. конфликтующие обладают неравной силой, одна - слабее, другая – сильнее

3. Высший против среднего и против низшего , т.е. наличие сильной, менее сильной и наименее сильной сторон.

С точки зрения вмешательства в эти конфликты У.Мастенбрук рассматривает: - поведенческие тенденции вовлечённых сторон;

Центральные проблемы;

Возможные методы вмешательства.

1. Специфика проявления поведенческих тенденций «равный против равного» заключается:

В усилении конкуренции;

В склонности к переговорам или даже сотрудничеству из-за сильной взаимозависимости;

При игнорировании интересов очень быстрая активизация в стремлении к усилению позиции, лидированию и скрытой борьбе. Горизонтальный баланс между «равными» нестабилен и легко может нарушиться при стремлении какой-либо стороны усилить свою позицию.

Вмешательство должно способствовать:

Сохранению определённого равновесия между сторонами;

Существованию единой, центральной власти или ярко выраженных общих интересов у сторон;

Чёткому разделению и координации задач;

Чёткому установлению разногласий и управлению ими;

Развитию навыков управления конфликтными ситуациями, например, сочетания конфронтации и ведения переговоров.

2. Конфликт «высший против низшего» заключается в следующем:

Желание низшего звена иметь автономию;

Ощущение «высшим» сопротивления изменениям;

Восприятие низшим звеном этих изменений как манипулирования им. Рекомендуемые вмешательства:

Замена личной силы обезличенной властью (создание системы правил, норм и процедур в отношениях между персоналом);

Изменение стиля лидерства «высшего»;

Организационные изменения (децентрализация, структурирование задач..);

Развитие способности понимать и воспринимать динамику отношений «высший против низшего», например, при ведении переговоров и т. д.

3. Силовые отношения в конфликте «высший против среднего и против низшего» характеризуются типичной ситуацией:

Высшее звено поручает задание, низшее оказывает сопротивление, а среднее звено выполняет роль своеобразного буфера. Источником огромного напряжения для среднего звена является то, что его деятельность должна отвечать задаче соответствия производственным интересам организации и ответственности за подчиненных ему людей. Кроме того, среднее звено часто сталкивается с дилеммой: или вынужденное сокрытие от «высшего» информации о реальном положении дел «низшего» звена или настоятельная потребность передать эту информацию «высшему». Это связано с опасностью вызвать резкую критику с нежелательными для «среднего» последствиями за невыполнение или неправильное исполнение задания. Поэтому «средний» вынужден вести «двойную игру». Это двусмысленное положение и напряженные отношения с «высшим» и «низшим» являются одной из основных причин стресса, если «среднему» не будет оказана необходимая психологическая помощь. Позиция «буфера», которая функционально закреплена за «средним» звеном, создаёт специфические проблемы в конфликте. В связи с таким положением выделяются три варианта проблем, характерных для лиц, вовлеченных в этот тип отношений:

Конфликты,

Двусмысленность положения (буфер) и

Стресс как закономерное следствие.

Отсюда формируются и три варианта решения проблем:

Установление более открытой коммуникации, четкой регламентации полномочий, задач, обсуждения расхождения во мнениях;

Структурные изменения для решения повторяющихся проблем;

Использование политики соглашательства, уступок и компромиссов «средним звеном», с целью развития позиций и ухода от острых конфликтов между «высшим» и «низшим» звеньями.

Анализ теории У.Мастенбрука показывает, что существуют закономерности, которые консультанту необх. учитывать в управлении конфликтными ситуациями и налаживании профессиональных отношений:

Чем ближе субъект находится к вершине управленческой пирамиды, тем жёстче становится социальный контроль и усиливается конкуренция;

При конкуренции субъектов на одном уровне необходимость сохранения индивидуальности сильно возрастает; необходимы качества: самостоятельность, энергичность, активность, гибкость, компетентность;

Необходимо развитие и чёткое понимание формальных и неформальных отношений с лицами, обладающими властью;

Субъект, приближающийся к вершине управленческой пирамиды, «твёрдо стоящий на ногах», становится функционально нечувствительным к тому, что не обеспечивает ему устойчивость.

Т.о., исследование, выработка альтернативных решений, конфронтация решений, формулирование пробного/предварительного решения, обсуждение его с вовлеченными в конфликт лицами - этапы этого вмешательства, которые могут принести ощутимую пользу в работе с конфликтами.

Материалы конференции «Модельное законодательство СНГ по миротворчеству и военно-гражданским отношениям»

Вмешательство в конфликты

с применением военной силы

,

директор Центра политических и

международных исследований

Принципы и практика использования военной силы в конфликтах за последние 10 лет изменились до неузнаваемости.

Вместо единой практики миротворчества ООН по мандатам Совета безопасности, в котором в равной мере и совместно участвовали бы страны Востока и Запада, к концу первого десятилетия после окончания «холодной войны» сложились три все дальше расходящиеся друг с другом ветви военного вмешательства в конфликты.

Первая – это продолжение «классического» миротворчества ООН – где есть свои неудачи (Руанда, Сомали) и свои удачи (Восточный Тимор, который после миротворческой операции недавно вступил 191-м государством-членом в ООН).

Вторая – вмешательство в конфликты со стороны региональных организаций и по мандатам таких организаций в отсутствие мандата ООН . Ирак – не первый случай: за десятилетие не менее 10 раз происходили военные вмешательства великих держав и региональных организаций в конфликты без мандата ООН. Действия без мандатов ООН осуществляли и НАТО, и США, и Россия, и СНГ.

Причем, по инерции «холодной войны», военное вмешательство в ряд конфликтов со стороны США, НАТО и стран Запада, с одной стороны, и вмешательство в иные конфликты со стороны России и СНГ, с другой стороны, все дальше расходятся друг с другом, и взаимно не признаются «настоящим миротворчеством».

Запад не признает действия по мандатам СНГ в Таджикистане и Абхазии, а также действия России по двусторонним соглашениям в Молдове и Южной Осетии/Грузии правомерным или истинным миротворчеством, а также жестко критикует методы военного решения Россией чеченского конфликта.

Россия не признает правомерными действия Запада, и особенно НАТО, в отношении Союзной Республики Югославия в 1999 году, и действия США и Великобритании с союзниками против Ирака без мандата ООН в 2003 году.

Апогея взаимная критика военного вмешательства в конфликты достигала именно в 1999 году, когда на Стамбульском саммите ЕС Запад жестко критиковал Россию за Чечню, а Россия в ответ грозила выходом из ОБСЕ и Договора ДОВСЕ (до сих пор следы этого кризиса видны в тексте Внешнеполитической доктрины России, где дана неожиданно жесткая и сдержанная оценка ОБСЕ).

В том же году Россия жестко критиковала Запад и НАТО за бомбардировки Белграда без мандата ООН в течение 11 недель (потом мандат был согласован) и военное вмешательство в Косово стало совместным – НАТОвско-российским. Россия прерывала на год программу «Партнерство во имя мира» и всякое военное сотрудничество с НАТО, отношения оказались отброшенными на уровень 1993 года.

Новый всплеск критики Россией западных действий вне мандата ООН наступил в связи с кампанией в Ираке. Но просто удивительно, как быстро президент Буш, выигравший военную кампанию, «простил» президента Путина (и публично заявил об этом на торжествах в Петербурге) за «особую линию». Да и Путин в той же серии совместных интервью «простил» Буша за действия без мандата ООН.

За пятилетие между 1999 и 2003 годами четыре раза сменилась формула вмешательства в конфликты . В период Косово господствовала формула «гуманитарная интервенция » (то есть военное вмешательство для предотвращения гуманитарной катастрофы и геноцида»). Запад ее развивал, ее почти внесли в доктринальные установки НАТО, в ООН была создана комиссия Сануна-Эванса, обосновавшая «гуманитарную интервенцию» в докладе «Ответственность по защите » (Responsibility to Protect). Россия жестко критиковала эту формулу и отрицает ее до сих пор.

После 11 сентября и в период военной кампании в Афганистане появилась новая формула «контр-террористическая операция ». Россия ее тут же поддержала, потому что именно так «закодировала» свои действия в Чечне. Произошел прагматичный «размен» российской поддержки (в том числе голосом в СБ ООН) американской кампании в Афганистане на изменение западной позиции в отношении военных действий России в Чечне.

При подготовке операции в Ираке и в связи с выходом Северной Кореи из ДНЯО возникла формула «предотвращения распространения оружия массового уничтожения » с помощью «превентивных действий». Вскоре формула «преэмптивного удара » (pre-emptive strike) заменила формулу «контр-распространения» в связи с отрицательными результатами работы инспекторов МАГАТЭ (IAEA) в Ираке и ненахождением ОМУ.

Наконец, непосредственно в период военной кампании в Ираке формула «контр-распространения» была отодвинута на задний план, а на первый план вышла формула «изменение режима » (coercive regime change ) с помощью военной силы. Причем изменение режима пообещали Ирану, Судану, в более далекой перспективе недемократичному исламскому Пакистану, и уж точно – Северной Корее.

При этом Россия поддержала (и активно) формулу «вмешательство для предотвращения распространения ОМУ», но резко критикует формулы «преэмптивного военного вмешательства» (pre-emptive military intervention) и особенно «насильственного изменения режимов» (coercive regime change) , хотя делает негласное исключение для «насильственного свержения режима талибов», которое Россия поддержала, в том числе своим оружием и помощью Северному альянсу.

Как видим, водораздел между западными и российскими политическими принципами не такой уж жесткий. Происходит политизированный поиск новых форм и допустимых норм вмешательства в конфликты как в России, так и в НАТО, ЕС, США, на Западе в целом.

Военное вмешательство в конфликты, как с выполнением правовых процедур, так и с нарушением традиционного международного права стало за 10 лет негласной «нормой» международной жизни.

Все операции последнего десятилетия в конфликтных регионах – Афганистан, Югославия и Ирак, Абхазия и Южная Осетия в Грузии и Приднестровье, Таджикистан и Чечня – непростые и неоднозначные случаи с точки зрения международного, в том числе международного гуманитарного права.

Но стоит ли копаться в прошлом – талибы рассеяны, режим Хуссейна уже пал, Грозный разбомблен, Таджикские мирные соглашения, как и Дейтонские соглашения по Боснии подписаны и частично выполнены… Все-таки стоит. Потому что практика военного вмешательства в конфликты ширится, дает ежегодные политические результаты и дивиденды, и ряд организаций – в том числе ООН, НАТО, ЕС, СНГ/ОДКБ в данный момент создают новые инструменты будущего военного вмешательства: НАТО формирует Силы ответного реагирования (NRF - NATO Response Force), Европе5йский Союз формирует собственные Силы быстрого реагирования (Rapid Reaction Forces), СНГ/ОДКБ (Commonwealth of independent States / Organization of Collective security treaty – OCST) сформировало Силы быстрого развертывания для Центральной Азии. Совет Россия-НАТО разрабатывает концепцию совместных российско-натовских миротворческих операций.

Задача политиков, военных и исследователей России и Запада – сделать шаг навстречу друг другу в преодолении взаимного непризнания миротворческих действий друг друга. Необходимо искать взаимоприемлемые формулы использования военной силы в конфликтах, необходимо учиться видеть спорные ситуации глазами «другой стороны».

Вмешательство третьей стороны в конфликт не всегда эффек­тивно. Так, выявлено, что вмешательство руководителей в конфликт между подчиненными в 67% ситуаций оказывало положительное влияние, в 25% ситуаций оно не оказало влияния на решение про­блемы, в 8% ситуаций было зафиксировано отрицательное влия­ние руководителей на итоги конфликта.

Можно выделить ряд факторов, которые положительно влияют на эффективность деятельности третьей стороны в конфликте:

1. Мотивированность обеих сторон на совместную работу, готов­ность учесть мнение посредника, принять предлагаемые им реше­ния.

2. Особенности и характер деятельности третьей стороны, среди

Заинтересованность третьей стороны в урегулировании кон­фликта;

Наличие знаний и профессиональных качеств по проведе­нию урегулирующего процесса, а также способности убеждать;

Наличие опыта успешного регулирования конфликтов в про-

Знание ситуации, обстановки, особенностей конфликта.

3. Настойчивость в действиях третьей стороны оказывается результативной, когда разногласия участников связаны с прин­ципиальными для них вопросами и когда напряженность конф­ликта особенно высока.

4. Степень напряженности конфликта. Данные по этому фак­тору противоречивы. С одной стороны, выявлено, что разреше­ние трудового конфликта с помощью третьей стороны более Успешно, когда забастовка уже идет, а не когда возникла лишь ее угроза. С другой стороны, установлено, что излишний накал страс­тей в ходе переговоров негативно влияет на успешность деятель­ности посредника.

5. Длительность конфликта. Затяжные конфликты менее под­даются регулированию, чем скоротечные.

6. Характер отношений сторон. Чем сложнее, напряженнее от­ношения, тем менее эффективно посредничество.

7. Выбираемые тактики и техники урегулирования конфликтов определяются ситуацией, а не особенностями третьей стороны.

Ряд условий может сделать вмешательство третьей стороны неэффективным. К их числу относятся следующие:

Высокий уровень враждебности между конфликтующими сторонами;

Недоверие к третьей стороне;

Недостаточность ресурсов;

Наличие проблем, затрагивающих общие принципы;

Низкая ориентация на вмешательство;

Неравенство сил конфликтующих сторон;

Высокий уровень внутреннего конфликта;

Нарушенные отношения между конфликтующими сторона­ми, при которых могут потребоваться сильные формы вмешатель­ства, например психотерапия.

Для достижения успеха посредник (медиатор), участвующий в разрешении конфликта, должен обладать следующими знаниями и умениями:

Способен поставить диагноз и провести анализ конфликта для определения его истоков и ключевых вопросов, по которым у сторон возникли возражения;

Знает, как налаживать отношения и создавать коммуника­ционные сети с отдельными группами;

Способен работать во многих областях по разным направле­ниям - в условиях противоположных требований, в кризисных ситуациях, где налицо применение силы;

Чувствителен к влиянию культурных различий на процесс раз­решения конфликтов, легко работает в условиях разных культур;

Знает и умеет применять разнообразные формы и методы разрешения конфликтов;

Умеет быть беспристрастным при управлении процессом и достижении справедливых и эффективных результатов.

При взаимодействии с участниками конфликта посредник мо­жет использовать различные тактики.

1. Тактика поочередного выслушивания. Применяется на совмест­ной встрече для уяснения ситуации и выслушивания предложе­ний в период острого конфликта, когда разъединение сторон невозможно.

Посредник

\_) \_) Участники конфликта

2. Сделка. Специфика ее заключается в том, что третья сторо­на стремится больше времени вести переговоры с участием обеих сторон. При этом основной упор делается на принятие компро­миссных решений.

3. «Челночная дипломатия». Третья сторона разделяет участ­ников конфликта и постоянно курсирует между ними, согласуй различные аспекты соглашения. В результате обычно достигается ком­промисс.

4. Давление на одного из оппонентов. Большую часть времени третья сторона посвящает работе с одним из участников, в бесе­дах с которым доказывается ошибочность его позиции. В конеч­ном счете данный участник идет на уступки другой стороны.

5. Директивное воздействие. Предполагает акцентирование вни­мания на слабых моментах в позициях оппонентов, ошибочности их действий по отношению друг к другу. Цель - склонение сто­рон к примирению.

Вмешательство третьей стороны нельзя считать фиксирован­ным набором приемов, средств и методик. Скорее, это набор про­цедур, которые меняются, развиваются и корректируются в соот­ветствии с потребностями спорящих и в результате применения творческих подходов к стоящим перед ними проблемам.

Перечень методов, используемых в медиаторстве, весьма раз­нообразен. Одни из них могут считаться специфическими для работы медиатора, другие используются в любом переговорном процессе, третьи относятся к любым видам коммуникативных си­туаций.

Посредник, который хочет подвигнуть спорящих к согласию, может модифицировать физическую и (или) социальную струк­туру ситуации, в которой они находятся, многими способами. Эти возможности включают в себя:

Структурирование коммуникации между действующими лицами;

Использование открытости и нейтральности условий про­ведения переговоров;

Установление крайних сроков;

Подключение дополнительных ресурсов.

С первого взгляда может показаться, что посредник всегда дол­жен побуждать конфликтующие стороны к прямым контактам. Однако исследования по социальной психологии показывают, что прямые контакты между участниками конфликта помогают толь­ко в тех случаях, когда напряженность конфликта относительно невысока, нет ярко выраженной враждебности, а область осозна­ваемых общих интересов широка. В такой ситуации участники конфликта, которым дана возможность прямых контактов, ско­рее всего, используют их для совместного решения проблем, что­бы преодолеть те немногие разногласия, которые их разделяют.

Прямо противоположное имеет место, когда конфликт носит напряженный характер или достиг высокой степени эскалации. Если в такой ситуации от одной стороны требуют или побуждают ее, чтобы она вступила в переговоры с другой, эта возможность (в случае интенсивного конфликта) часто используется для того, чтобы осыпать друг друга оскорблениями, делая и без того пло­хие отношения еще хуже. В таких обстоятельствах лучше препят­ствовать прямым контактам между сторонами конфликта, пока не будет достигнута точка, в которой такой контакт скорее улуч­шит ситуацию, чем обострит ее еще больше.

Когда прямое общение нецелесообразно, у посредника есть две линии поведения, которые могут позволить участникам конфлик­та извлечь из последующего прямого контакта больше пользы. Одна - это сепаратные совещания с каждым участником, дающие возможность контролировать общение между ними. Такие сове­щания являются излюбленной тактикой медиаторов в случаях, когда враждебность конфликтующих велика, и они не могут со­вместно решать проблемы. На таких совещаниях посредник мо­жет понять глубинные интересы одной стороны, что невозможно в присутствии другой. Более того, посредник может улучшить представление одной стороны о другой, предложив первой, что­бы она поставила себя на место другой стороны и изложила ее позицию доброжелательным образом. Другая линия поведения посредника состоит в том, чтобы обучать участников конфликта эффективным и конструктивным навыкам общения.

Помимо того, чтобы поощрять или ограничивать общение между сторонами конфликта, эффективно действующий посредник мо­жет сдвигать ситуацию к достижению согласия, систематически варьируя степень открытости той обстановки, где происходят дис­куссии. Открытой является такая обстановка, которая доступна на­блюдению и влиянию самых разных сторон, в том числе со стороны сил, стоящих за участниками переговоров, и со стороны средств мас­совой информации. Закрытая обстановка характеризуется ограни­ченной доступностью дискуссий для наблюдения за ними извне. Для эффективного посредничества будет правильным, чтобы все начальные дискуссии между участниками конфликта прохо­дили в закрытых условиях. Окна в мир следует открывать, только когда согласие достигнуто или стало ясно, что оно будет достиг­нуто. В присутствии наблюдателей участники конфликта будут гораздо серьезнее относиться к производимому ими впечатлению силы или слабости. Поэтому преждевременная открытость может способствовать ужесточению позиций сторон и тем самым затруд­нить достижение согласия. Парадоксальным образом открытость имеет больше смысла на более поздних этапах переговоров, когда согласие полностью или почти достигнуто. Дело в том, что при­сутствие внешних наблюдателей заставляет стороны придержи­ваться достигнутых договоренностей и не отказываться от них.

Еще одним полезным тактическим приемом является систе­матическое варьирование нейтральности обстановки. Часто быва­ет лучше, чтобы переговоры велись не на родной почве одной из сторон конфликта, а на нейтральной территории. Это помогает

третьей стороне контролировать доступ внешних наблюдателей и предотвращать возникновение тактических преимуществ для од­ной из сторон, которые могут быть обусловлены местом ее на­хождения. Однако, когда одна из сторон гораздо слабее другой, для эффективного посредничества будет лучше, чтобы эти разли­чия в силе были выровнены и дискуссии были перенесены на род­ную почву менее сильной стороны.

Иногда третья сторона может заставить главных участников конфликта продвигаться в ходе переговоров, если в односторон­нем порядке предложит или навяжет ограничения по их длитель­ности. В ситуации, когда время подгоняет, стороны вынуждены больше считаться с издержками, возможными в случае, если они не успеют достичь соглашения. И это повышает вероятность их продвижения к согласию. Более того, если фактор времени важ­нее для более сильной из сторон, установленный посредником ли­мит времени может способствовать выравниванию сил.

Можно выделить, по меньшей мере, три типа ресурсов, кото­рыми эффективно действующий посредник может манипулировать с целью побуждения сторон конфликта к достижению согласия.

Первый из них - его собственное время (посредник может стол­кнуть участников с мертвой точки, просто определив предельный срок своего возможного участия).

Второй доступный посреднику ресурс имеет отношение к от­крытости внешней среды. Часто у посредника имеется возможность влиять на настроение общественности, чтобы она, описывая про­исходящее не переговорах, оказала влияние на скорейшее дости­жение согласия. Таким образом, посредник может вознаградить участников конфликта за уступки, обеспечивая им публичное одобрение. Или же он может наказывать стороны за непримири­мость, продуманно организуя ее критику.

Наконец, медиатор может инициировать движение к согласию, предоставляя участникам конфликта компенсации за их уступки. Трехсторонние отношения могут приводить и к такой ситуа­ции, когда двое объединяются против третьего. Это может усили­вать имеющиеся у посредника рычаги воздействия, позволяя ему угрожать одной из сторон конфликта своим вступлением в союз с другой стороной, пока первая не пойдет на уступки. Но трехсто­ронние отношения могут вовлечь посредника и в ловушку «пере­тягивания каната» между участниками конфликта. Более того, вливание ресурсов от третьей стороны может поощрять своего рода шантаж. Посредник может выставить себя столь сильно заинтересованным в соглашении, что это спровоцирует стороны на действия, вынуждающие его к оказанию все более значительной помоши.

Эскалация конфликта часто приводит к тому, что его участники забывают, с чего все началось. Эффективно действующий посред­ник может быть полезным в этой ситуации, помогая спорящим идентифицировать существующие проблемы и альтернативы, выстроить их в такой последовательности, которая ведет к согла­шению. Кроме того, он подсказывает спорящим незамеченные ими вопросы и альтернативы.

Исследования показывают, что помощь в идентификации отдель­ных проблем, составляющих предмет спора, составляет одну из са­мых полезных функций посредника. Вместе с тем идентификация проблем таит в себе и некоторые опасности. Если спорящие су­щественно различаются по ценностным установкам или придер­живаются явно нелестных взглядов друг о друге, посредник дол­жен быть очень осторожным, чтобы не позволить некоторым про­блемам выйти на первый план, в противном случае отношения между спорящими могут стать взрывоопасными и непродуктив­ными. Раскапывание проблем, которые коренятся в ценностных установках, создает тенденцию к ужесточению позиций спорящих и способствует их большей враждебности.

Полезная функция посредника состоит также в помощи, ока­зываемой спорящим и понимании ключевых позиций переговор­ного процесса (таких, как разница между позициями, занимаемыми на публике и конфиденциальными интересами) и в применении этих представлений для урегулирования конфликта.

При содействии умелого посредника конфликтующие сторо­ны должны решить, заниматься ли всеми проблемами одновре­менно или последовательно. Социально-психологические иссле­дования переговорного процесса показывают, что результаты пе­реговоров оказываются более успешными в качественном отношении, когда проблемы обсуждаются вместе, как один па­кет, а не последовательно.

Наиболее творческим вкладом посредника в урегулирование конфликта является определение новых проблем и внесение новых альтернатив, что существенно расширяет кругозор спорящих и подсказывает им идеи достижения интегративных решений. Посредник может предлагать новые проблемы и альтернативы многими способами, из которых наиболее важны следующие:

Разделение крупных, всеобъемлющих вопросов на более мелкие фрагменты, с которыми легче справиться;

Формулирование высших целей, которые открывают воз­можности для сотрудничества;

Предложение «согласия о несогласии», т.е. определение и отделение области несогласия для продолжения обсуждения всех остальных проблем.

Последовательность и характеристика основных этапов про­цесса посредничества представлены в табл. 8.3.

Контрольные вопросы и задания

1. В каких ситуациях целесообразно участие третьей стороны в урегулировании конфликта? Чем определяется возросший инте­рес к разрешению конфликтов с участием третьей стороны в со­временной России?

2. В каких формах может осуществляться вмешательство в кон­фликт третьей стороны? Какие факторы влияют на выбор формы?

3. От чего зависит успех посредничества в разрешении конф­ликтов?

4. Какие требования предъявляются к профессиональному по­среднику-медиатору?

5. Раскройте содержание основных методов, которые могут быть использованы посредником при разрешении конфликтов?

6. Раскройте основные этапы процесса посредничества, зада­чи, решаемые на каждом этапе, и используемые приемы.

ЭТАПЫ ПРОЦЕССА ПОСРЕДНИЧЕСТВА

Источник. Управление конфликтом. / В.В. Козлов. М., 2004; Хесль Г. По­средничество в разрешении конфликтов: Теория и технология. СПб., 2004.

Страница
6

Поиск ответов на эти вопросы можно назвать диагностикой конфликта. Если конфликт является неизбежным спутником развития организации, то для создания в организации социально-психологических условий, способствующих эффективной совместной деятельности, как отдельных ее сотрудников, так и целых подразделений, необходима работа управленческого звена организации по выявлению и управлению взаимодействием конфликтующих сторон для урегулирования конфликтных отношений. Одним из направлений в этой работе является проведение диагностического исследования конфликта, смыслом которого можно считать построение его модели с целью выбора оптимального пути развития конфликта. При этом необходимо учитывать требуемый результат, вероятность возникновения новых конфликтов в будущем и необходимость мероприятий по подготовке сотрудников к конструктивному преодолению конфликтов с пользой для развития организации.

Исследования по проблеме конфликта позволили выделить два основных подхода к его сущности, использование которых может помочь лицу, проводящему диагностику.

Первый подход рассматривает конфликт как явление, которому присущи столкновение, противоборство различных взглядов, позиций, интересов сторон в силу их несовместимости. На этом понимании зарождалась конфликтология, как наука.

Второй подход рассматривает конфликт как систему отношений, процесс развития взаимодействия субъектов по поводу различия их интересов, ценностных ориентаций.

С точки зрения первого подхода, конфликт начинается с возникновения конфликтной ситуации в силу различий, существующих у субъектов, участвующих в совместной деятельности. Схема динамики конфликта включает в себя латентную и явную фазы (стадии). Для латентной стадии характерны следующие моменты:

Осознание сторонами специфики своих интересов;

Осознание сторонами угрозы для себя и своих интересов со стороны оппонента и препятствий при защите своих интересов.

Далее конфликт может развиваться по одному из следующих вариантов. Либо стороны так и не вступят во взаимодействие: ни одна из сторон не возьмет на себя ответственность инициировать это взаимодействие. Либо осознание сторонами конфликтной ситуации может побудить стороны к вступлению во взаимодействие по поводу различий в своих позициях или интересах (начало явной стадии развития конфликта), которое может пойти по двум основным путям: столкновение (борьба) или сотрудничество (переговоры).

Этот подход несет в себе определенные рекомендации по способам работы с конфликтом, основанные на ликвидации конфликта как такового или использовании возможности предотвратить конфликт, т.е. исключить его, как негативное явление, из жизни какой-либо взаимодействующей группы.

С точки зрения второго подхода, конфликт имеет свое начало в момент вступления сторон во взаимодействие по поводу различия в своих интересах. Это взаимодействие может осуществляться в нескольких формах. Согласно одной из концепций развития конфликта, формы взаимодействия соответствуют трем фазам развития конфликта:

Конфронтационной фазе – форма борьбы (столкновения);

Переговорной – форма ведения переговоров;

Коммуникативной – форма сотрудничества.

Конфликт может развиваться по одному из двух сценариев:

Развитие коммуникации между сторонами через перевод их взаимодействия из конфронтационной фазы через переговорную в коммуникативную;

Взаимодействие сторон в рамках одной фазы без поступательного перехода от одной фазы к другой, где период задержки процесса развития конфликта на уровне конфронтационной или переговорной фаз именуется "кризисом" конфликта.

Такое понимание конфликта, представленное в ряде современных исследований по конфликтологии, позволило разработать новые подходы в его разрешении и профилактике, ориентированные на смену типа взаимодействия между его участниками.

Говоря об участниках конфликта, следует сказать, что выбор одного из подходов к пониманию конфликта может определить восприятие сторонами друг друга либо как оппонентов (конфликт как явление противоборства), либо как партнеров (конфликт как система отношений), от которого зависит процесс урегулирования конфликта. Можно использовать сознательный перевод восприятия оппонента от противника к партнеру в качестве одного из конструктивных способов разрешения (развития) конфликта.

Важным моментом при подходе к диагностическому исследованию конфликта является выбор лицом, его проводящим, своей позиции в конфликте. Диагностику можно вести с позиции эксперта-консультанта (экспертно-консультационный подход), где в основе диагностического исследования лежит анализ ситуации, выявление причинно-следственных связей с последующей подготовкой рекомендаций руководству по урегулированию уже возникшего конфликта и по прогнозированию возникновения новых с целью повышения готовности организации к их конструктивному преодолению. Либо вести диагностику с позиции вмешательства во взаимодействие конфликтующих сторон при параллельном ведении анализа проблемы и управлении взаимодействием субъектов (экспертно-процедурный подход).

Проведение диагностического исследования конфликта в организации, с точки зрения одного из этих подходов, может определить в дальнейшем выбор соответствующей технологии преодоления (развития) конфликта. Одна из них подразумевает развитие конфликта через оптимизацию взаимодействия сторон и перевод этого взаимодействия от конфронтационной фазы взаимоотношений через переговорную к коммуникативной. Другая – разрешение конфликта в рамках какой-либо одной фазы взаимоотношений (конфронтационной или переговорной), конструктивность которой не всегда отрицается и теми, кто придерживается первого подхода.

Таким образом, ориентация на определенное понимание конфликта, технологию его преодоления (развития) и выбор определенной позиции по отношению к конфликтующим сторонам с учетом знания особенностей организационной культуры может помочь в наиболее эффективном проведении диагностических и управленческих мероприятий по преодолению конфликта, возникшего или возможного в данной организации.

Стратегия вмешательства в конфликт

Диагностика видов конфликтов, выбор подхода к его разрешению с последующим подбором методов вмешательства – это традиционные этапы работы консультанта. Эффективный консультант – это, прежде всего, умение видеть многообразие аспектов конфликта и творческий выбор методов работы. Вместе с тем, опыт разрешения конфликтов указывает на определенную последовательность действий для конструктивного управления им.

Рассмотрим стратегию эффективного вмешательства, осуществляемого консультантом. Стратегическое вмешательство определяется несколькими постулатами, то есть основными условиями урегулирования конфликта. Данные постулаты будем рассматривать как своеобразные пункты, где должны определяться и приниматься существенные решения – о целесообразности вмешательств, их видах.

Стороны должны стремиться к позитивному разрешению конфликта и действовать соответствующим образом с помощью консультанта. Поэтому для консультанта очень важно установить хорошие взаимоотношения с обеими сторонами, не отдавая предпочтения ни одной из них, поскольку в таком случае его деятельность не будет эффективной.