Счастливая мама, актриса и депутат в одном лице - это Анастасия Мельникова. Независимая, мудрая и энергичная, она делится с нами своими представлениями о воспитании, пользе ошибок, роли выбора работы в жизни и о многом другом.

Анастасия, некоторое время вы жили в Америке. Чем отличается семейная жизнь в Америке от жизни в нашей стране?

Менталитеты наших стран совсем разные, ощущение жизни другое, другие понятия о ней. Я очень уважаю семейные ценности, которые американцы с детства культивируют, традиции, которым следуют, но у меня постоянно возникало ощущение, что там так живут не потому, что так хочется, а потому, что так надо. В России, мне кажется, люди более искренние, мы не боимся признать, что совершаем ошибки. Мы их исправляем и идем дальше.

А что касается воспитания детей?

Там ребенок - абсолютный бог в семье, но как только ему исполняется 18 лет, они его отправляют в самостоятельную жизнь. То есть все - он уходит из дома и живет своей жизнью. Конечно, они встречаются, приезжают, видятся на праздниках. Вот я сейчас для мамы - та же самая маленькая Настя, которая была всегда. И я это ценю, мне это очень нужно. Мне важно, чтобы в любой момент в русских семьях в любое время дня и ночи, сколько бы тебе не было лет, люди находились бы рядом не потому, что они должны, так как они - родители, а потому, что это просто такая жизненная необходимость. В Америке - противоположная ситуация, и она меня пугала. Я понимаю, что многим детям приходится переезжать и жить в общежитии. Но, на мой взгляд, в этот момент семейственность теряется. Все равно нужно стараться сделать так, чтобы ребенок жил в семье. Там даже обеспеченные родители не снимают квартиру, а отправляют в общежитие ребенка. Это, наверное, главное отличие для меня. Они очень бережно относятся к семье и в то же время они более рациональны, даже в своих чувствах.

Обращусь к Вам как к депутату. Какие аспекты социальной жизни, какие семейные вопросы, вопросы защиты детей входят в круг Ваших депутатских интересов?

Я вам могу представить отчет работы за два года, каждый отчет - по двадцать листов. Нужно говорить либо обо всем, либо ни о чем. Мы занимаемся невероятным количеством вопросов, и останавливаться на каком-то одном было бы несправедливо, потому все вопросы важны. Что важнее: чтобы больше больных детей включали в список на инвалидность, чтобы блокадники получали квартиры, чтобы пожилые люди получали медицинскую помощь? Доплаты малоимущим, юридическая помощь, дачные участки, защита животных… Это невозможно описать в рамках статьи, мы проделываем огромную работу.

Сегодня растет компьютерно-планшетное поколение, дети отлично разбираются в гаджетах, компьютерных играх, но часто не ведают о хороших книгах, фильмах, театральных постановках. Как изменить ситуацию?

Вот из-за того, что в прессе постоянно задают этот вопрос, такое создается впечатление! Ничего подобного, я постоянно встречаюсь с молодежью, а недавно провела полдня в молодежном лагере, где мы много разговаривали с ребятами. Почему мы так плохо думаем о нашей молодежи? Мой ребенок, к примеру, учится в самой простой школе. Помимо ее любимых книг, в школе задают список литературы для прочтения. Книги из этого списка прочитывает весь класс. У нас очень читающие дети, которые знают иностранные языки. Мы зря им с детства в голову вкладываем, что они плохие и сидят в компьютерах.

С помощью компьютеров и гаджетов, между прочим, дети тоже читают художественную литературу, это - дело вкуса, читать живую книгу или электронную. Я - сторонник живой книги, но гаджеты используются не только для игр, но и для получения невероятного количества общеобразовательной информации, ведь это очень удобно. Сейчас планируется перевод учебников в электронный формат, и я также это поддерживаю.

Вашей дочке Маше 11 лет. Считается, что это самый непростой возраст: еще не взрослая, но уже не совсем маленькая. Стремление к самостоятельности, формирование собственного мировоззрения часто ведут к непониманию с родителями? Вы эту проблему как-то решаете или повезло удачно избежать?

- (Зовет дочку) Манюня, иди ко мне, ты очень любишь, когда я отвечаю про тебя, будешь контролировать!

Я иногда говорю вещи, которые ей не нравятся, а я бы этого очень не хотела. Хотелось бы вернуться к тому, о чем мы с вами только что разговаривали. Растет другое поколение детей, а нам, взрослым, не надо им в голову закладывать, что они неправильно живут и что-то делают не так. Они - удивительно добрые и честные. Я обожаю фразу «Устами младенца глаголет истина». Пока мы, взрослые, совершаем невероятное количество ошибок, эти удивительно мудрые, разумные существа поступают совершенно верно и принимают правильные решения.

У Маши сейчас действительно очень сложный возраст. Пусть это нескромно, но факт - у меня ангел, а не ребенок. Я вижу ее сверстников, которые капризничают и кричат на своих родителей, хамят иногда. А я со совей Машей всегда нахожу общий язык. Если я вижу резкую смену настроения, я понимаю, что нужно сразу же спросить, что не так, а если в какой-то момент замечаю, что я перебарщиваю со своей заботой, то оставляю ее в покое. Перед тем, как войти в ее комнату, всегда спрошу: «Можно?» .

Когда Маша родилась, я особенно переживала за этот возраст. И тогда моя мама сказала одну дивную фразу: «Ты люби ее, а дальше сердце подскажет». У меня первый ребенок и единственный, и если я совершу ошибку, поверьте, страдать я буду больше всех.

Расскажите, какое Ваше любимое занятие дома и вне его?

Это как в мультфильме про Винни-Пуха: «И то, и другое, и можно без хлеба!» (смеется). Мы постоянно что-то придумываем, мы очень любим вышивать, готовить. В-общем, любим все то, что связано с домом, но в тоже самое время любим ходить в театры, на выставки. Если есть возможность путешествовать - мы отправляемся в путь и стараемся там по музеям и достопримечательностям ходить, потому как мы очень жадные до впечатлений. Если мы не можем никуда поехать, у нас есть такое количество книг, альбомов и видеозаписей, что нам скучно никогда не бывает.

Отмечаете ли вы у дочки артистические способности, или она увлекается чем-то иным?

Отмечаю, и чем дальше - тем больше. Какое-то время я думала, что она уйдет в сторону, потому как неплохо пишет стихи, плюс у нее сочинения замечательные получаются. Но в последнее время ей все больше и больше нравится сниматься со мной в эпизодах, все больше нравится выходить на сцену с ансамблем, в котором она танцует, выступать в музыкальной школе. Я вижу, что ее туда тянет больше, но ни останавливать, ни толкать я ее не собираюсь, пусть это будет ее решение, я буду лишь помогать. Только у меня к ней огромная просьба: если она почувствует, что ошиблась, чтобы она не боялась остановиться и изменить все пока не поздно. Работа должна быть любимой, и пусть Маша выберет именно такую.

Чтобы вы посоветовали мамам, воспитывающим девочку?

Я очень боюсь давать советы и считаю себя не в праве их давать. Вот когда я выращу свою девочку, и она вырастет такой, какой бы я хотела, то тогда можно. Универсальный совет, который даст, наверное, любая мама - очень любить своего ребенка. В тот момент, когда у женщины рождается ребенок, она перестает жить для себя. И когда мне сейчас говорят: «Ты должна больше заниматься собой, ты слишком много внимания уделяешь ребенку», то я не соглашаюсь. До того момента, пока Маша не выйдет замуж, пока я буду ей нужна, я буду жить ради нее. Основной совет - живите ради детей!

Что бы вы пожелали будущим родителям?

Желаю, чтобы у вас родились здоровые и крепкие детки. Мама счастлива только тогда, когда ее ребенку хорошо. Я очень хочу, чтобы у ваших деток было все хорошо. А мы с вами - сильные, взрослые, и все выдержим.

Мало какой компании удастся похвастать двукратным ростом годовой выручки. Тем более на 23-м году жизни и в кризисное время. Но это удалось «Глории Джинс», выручка которой выросла в прошлом году на 94%. Более того, владелец компании Владимир Мельников собирается повторить прошлогодний рекорд и в 2011-м г., а к 2015 г. вообще увеличить продажи в пять раз. О том, какой подход позволяет работать на нашем рынке с такой эффективностью, а также о слабых и сильных сторонах этого рынка Владимир Мельников рассказал в интервью Slon.ru.

– И в чем же заключается ваш рецепт развития?

– В постановке целей. Знаете, у Мандельштама есть строки:
«Немногие для вечности живут,
Но если ты мгновенным озабочен,
Твой жребий страшен и твой дом непрочен!»
Наша цель к 2014–2015 гг. достичь оборота в 41 млрд руб., открыв 700–800 магазинов. По итогам 2010 г. общие продажи «Глории Джинс» составили 9 млрд руб., розничная сеть насчитывала 350 магазинов. Это будет уже не только российский и украинский рынок (на котором у нас уже есть более 20 магазинов). Мы сейчас как раз находимся в стадии обсуждения стратегии выхода розничной сети на глобальные рынки. Видение «Глории Джинс» заключается в том, что каждая Золушка мечтает стать принцессой.

А в целом, мы как компания и я, в частности, как ее владелец, хотим быть одними из тех, кто создаст новый облик России: «страны не дураков, а гениев». Это уже Тальков.

– А что вы думаете о нынешнем положении дел на российском рынке одежды? Уже полгода ряд ритейлеров предрекают существенное подорожание одежды в связи с двукратным ростом стоимости хлопка на мировых рынках.

– Выиграет тот, кто последним поднимет цены. Но повышение касается в первую очередь среднеценового сегмента. Например, Inditex и ее брендов: Zara и другие. Они уже подняли цены на 15–20%. И осенью, скорее всего, они еще повысятся на 15–20%. Что касается нижнего сегмента, например, к нему относится и «Глория Джинс», H&M, Forever 21, то эти бренды повысят цены не более чем на 10%, и то только осенью, так как девиз этих брендов – value for money – заставит их больше ориентироваться на потребительский спрос, а не на прибыль. А денег у потребителей больше не будет. Что касается дорогих марок, то, скорее всего, там не стоит опасаться повышения цен. У них и так первоначальная маржа более 80%.

– Кстати, о наценках. Вообще-то про 80% вы, кажется, смягчили. Если почитать в интернете, создается впечатление, что рядовые покупатели уверены, что цены на одежду в России выше в разы, нежели за границей...

– В России одни из самых высоких заградительных пошлин в мире, причем на все виды продукции. В Бразилии, например, тоже, но там инвестиции в промышленность составляют в десятки раз больше, чем у нас. Нигде, кроме России, нет такого налога, который рассчитывается на килограммы. Представьте себе рубашку, которую продают за 600 руб., и другую, которую продают за 6000 руб. Согласно положению о таможенном налоге, за обе рубашки надо заплатить, исходя из ставки $5 за 1 кг. Для того, кто продает рубашку, майку, джинсы и прочее дешево, например H&M, «Твое», «Глория Джинс», таможенный налог составляет от 40%-100% и даже больше от таможенной стоимости. А тому, кто продает дорогую одежду, – а это ЦУМ, ГУМ и все бутики – пошлины обходятся от 5% до 10% таможенной стоимости, так как вес практически одинаков. В США и других нормальных странах ставка одинакова – в основном до 7%, максимум до 13% от таможенной цены. Которую, кстати, при желании легко проверить.

– Тем не менее, несмотря на эти барьеры, число иностранных сетей в России понемногу растет. Год назад вышла Uniqlo, которая, кстати, тоже столкнулась с проблемами на таможне...

– Хотим мы этого или не хотим, но для того, чтобы не быть выброшенными в третий мир, Россия вынуждена будет интегрироваться в мировое пространство. Если не изменяться интеллектуально и технологически, то мы только проиграем и Россия исчезнет как государство. К сожалению, Россия проигрывает развитому миру по всем параметрам. И ритейлеры не исключение. И те розничные компании, которые не вкладываются в научно-исследовательские работы, в изучение глобальных трендов, уйдут с рынка.

– Несколько лет назад в одном из журналов вас охарактеризовали как человека, постоянно ищущего все новое и прогрессивное по миру. Вы сейчас упомянули о научно-исследовательской работе, а что конкретно из этого вы делаете у себя в компании?

– «Глория Джинс» – это компания, которая расположена в провинции и которая не имеет никакой поддержки: ни административной, ни «человеческой». Поэтому нам нужно много работать, много думать. Так как все умные уезжают в Москву и далее, мы вкладываем более 50% нашей прибыли как раз в научно-исследовательскую работу, и это дает нам хорошие плоды.

«Глория Джинс» не сильно озабочена стремительным ростом ради роста. Как говорил первый московский мэр Гавриил Попов во время несправедливой приватизации: «В третьем поколении все станет на свои места». Правда, он не думал, что страна выберет путь «стабилизации», которая длится уже более 10 лет, но и до третьего поколения еще достаточно времени.

– Россия вообще способна стать заметным игроком на одежном рынке? Может ли у нас вырасти собственное производство уровня мировых брендов?

– Когда мы поднимаем эту тему, наверное, не совсем уместно говорить с придыханием только об иностранцах. 30 лет назад образовались две маленькие компании, выросли они в относительно небольших странах, которые к тому же не являются законодателями мод и не особо заметны по части розничной торговли одеждой. Сегодня эти две маленькие компании являются величайшими мировыми брендами. Это испанская Inditex и шведская H&M. В одной стране 46 млн населения, в другой – 9,5 млн. А сколько человек живет в России? Неужели у нас не найдется 10–20–50 человек, которые поднимут престиж нашей страны?

– Да, но все же наша текстильная отрасль находится в плачевном состоянии. Разве у нас есть хоть малейший шанс повторить бум текстильного производства, который в свое время произошел в Турции и Китае?

– Думаю, что такого шанса у России нет. Да и не надо. У нашей страны другие государственные приоритеты: оборона, здравоохранение, образование. Мы должны восстановить хоть какой-нибудь паритет в области новейших технологий. Наконец, нам необходимо свое полноценное сельское хозяйство, которое дает действительно реальную безопасность. Ведь из двух основополагающих факторов жизнеобеспечения человеческого рода – отсутствия голода и холода – необходимость полноценно питаться все-таки на первом месте. Голод превращает человека в животное в прямом смысле слова, а холод ведет только к скованности и оцепенению, как и страх. Поэтому забота государства и вливание денег в развитие агропромышленного сектора – это нормально и оправданно. Пусть даже если разворовывается при этом половина средств. К тому же в России сокращаются человеческие ресурсы, особенно активная часть населения.

Что касается легкой промышленности, то на самом деле есть одно-два возможных и необременительных решения для государства для того, чтобы подстегнуть ее развитие. Во-первых, закрыть все вещевые рынки, как один из главных рассадников бандитизма, сращенного с нижней властью. А то вырастили схему: бандиты плюс милиция плюс местная власть плюс подпольные цеха и плюс продажная таможня.

А во-вторых, необходимы серьезные льготы. Очень весомые льготы тем, кто соберется открывать небольшие фабрики в заброшенных, депрессивных городах, поселках городского типа. И это как раз ничего не будет стоить государству; города, о которых я говорю, сейчас мертвые города.

– То есть вы поддерживаете инициативу московского мэра Сергея Собянина по закрытию всех вещевых рынков? Но как же кризис, падение спроса, необеспеченные слои населения? Ведь для них рынок – это возможность покупать по средствам.

– Это естественный процесс. В последние годы открытые рынки сократились в общем товарообороте на рынке одежды с 70% до 40–50%. По моим подсчетам, в ближайшие три года, если даже ничего не менять, их доля уменьшится до 30%. Что касается продуктов питания, если не ошибаюсь, то доля открытых рынков до кризиса составляла около 40%, а сейчас она не больше 20%. Это хороший результат.

Если бы в России и во всем мире кризис не залили деньгами, результат благоприятных изменений для всемирной и российской экономики был бы намного выше. Хотя и жертв было бы больше. Только не тех, о которых вы подумали, жертв среди «власть предержащих», как в бизнесе, так и в политике. Случилось то, что случилось. Но еще не вечер.

Елизавета Никитина

«Моя мечта? Не поверите - стать нищим», - заявляет владелец компании, оборот которой в этом году достигнет $1 млрд. Мы беседуем с Владимиром Мельниковым, генеральным директором фирмы «Глория Джинс», на террасе его дома в калужской деревне неподалеку от монастыря Оптина пустынь. Мельников - человек верующий, но не смешивает веру и бизнес, хотя и сверяет свои дела и намерения с христианскими канонами. Например, говоря о нищете, он имеет в виду, что счастливым можно быть и без собственности: когда ничто не отягощает - ты свободен. Мельников строил большой бизнес, чтобы чувствовать себя свободным и делать то, что считает нужным. Теперь ищет для «Глории Джинс» стратегического инвестора, чтобы вывести управление бизнесом на такой уровень, когда компания может жить без основателя. Он ведет переговоры с десятью профильными инвесторами о продаже 20–25% акций «Глории Джинс». Среди них есть структуры, владеющие долями в Inditex и H&M, а также одна из крупнейших европейских компаний, специализирующихся на модной одежде, чьи имена Мельников называть отказывается. Срок предъявления обязательного предложения со стороны потенциальных покупателей еще не истек и представители «Глории Джинс» говорят, что если сделка состоится, то не раньше середины декабря.

«Продать я хочу не только для денег, хотя деньги - важная вещь, - рассуждает бизнесмен, удобно устроившись в плетеном кресле. На нем клетчатая рубашка поверх белой футболки и потертые джинсы, все вещи от Gloria Jeans. - Важнее, чтобы пришел сильный партнер. Очень сильный».

Мельников думает о международной экспансии и последующем IPO. Он объясняет: если сравнить истории всех известных компаний, можно увидеть, что после ухода владельцев публичные бизнесы выживали чаще. «Это еще одна причина, по которой я строю публичную компанию», - добавляет человек, создавший самый популярный российский одежный бренд.

Кризис как благо

Последние четыре года оборот «Глории Джинс» растет в среднем на 55% в год. Итоги 2012 года - 23,3 млрд рублей выручки и 2,7 млрд рублей чистой прибыли. Компания владеет 48 фабриками в России и на Украине и 550 магазинами по всей Российской Федерации - от Калининграда до Южно-Сахалинска и от Мурманска до Дербента. Всего пять лет назад собственных магазинов у «Глории Джинс» было втрое меньше, а 55% ее продаж приходилось на опт и франчайзинг. Розничная маржа, сожалеет Мельников, уходила на сторону.

Кризис побудил его в одночасье и полностью отказаться от оптовых продаж и франчайзинга. На 2009 год это означало потерю $15 млн чистой прибыли. «Глория Джинс» сосредоточилась на развитии собственной сети магазинов и затянула пояс потуже. Экономили и оптимизировали, что только можно: часть производства из Китая и Бангладеш перенесли в Россию; 21 региональное представительство закрыли, оставив только семь ключевых; многих сотрудников из вспомогательного персонала, чтобы не сокращать, перевели на производство; разработали и внедрили систему индивидуальной мотивации. Уже в 2009-м выручка «Глории Джинс» выросла на 21%, до 6,3 млрд рублей, а ее EBITDA удвоилась - до 1,4 млрд рублей. Еще через год компания получила 9 млрд рублей и 2,3 млрд рублей соответственно.

Казалось, трудности позади. И тут случилась трагедия. У Мельникова смертельно заболела жена, он на полтора года бросил все дела, чтобы до конца быть рядом с ней. Компания осталась без генерального директора, но не развалилась. Когда во второй половине 2012-го продажи у непродуктовой розницы начали падать (потребители вновь стали экономить), выручка «Глории Джинс» по итогам года увеличилась в полтора раза.

В кризис с компаниями и людьми всегда происходит что-то выдающееся, только для этого им сначала нужно пройти через страдания и жертвы. Кризис - это всегда страдания, - констатирует 65-летний бизнесмен.

Какие страдания у «Глории Джинс» были в 2008 году, через что вы прошли?

Я уже не помню точно. Страдания, они же не помнятся, - отвечает Мельников с легкой улыбкой. - Я три раза из тюрьмы выходил. За час до выхода думаешь, что никогда отсюда не выйдешь. Тут открывается дверь, через 15–20 секунд ты уже обо всем забыл.

Уроки несвободы

Зима. Мороз под 40 градусов. За заключенными из бригады, прокладывавшей дорогу сквозь тайгу, не приехал паровоз - лопнул котел. Мужчины развели костер и уселись вокруг - зэки вместе с охранниками. Через час костер начал догорать, и тишину нарушил чей-то голос: «Подкинем или подвинемся?» Никто не встал за дровами, все молча придвинулись к огню. Когда пламя еще ослабло, кто-то снова спросил: «Подкинем или подвинемся?» Опять все подвинулись… Утром из 17 человек не проснулись восемь. Пятеро попали в больницу и стали калеками. Среди четырех уцелевших был Владимир Мельников. Владелец «Глории Джинс» называет таежную историю одним из самых ценных для себя уроков: чтобы выжить, нужно все время «подкидывать». Он даже рассказал этот «кейс» в бизнес-школе Kelley School университета Индианы, где по приглашению читал лекции.

Ростовчанин Мельников рано потерял родителей, в 14 лет устроился учеником токаря на завод «Ростсельмаш», так и не доучившись в школе. Зато потом поступил в университет (который, впрочем, бросил через год). Как? На прочитанный в наших глазах вопрос он лаконично отвечает: «Купил аттестат». Деньги у Мельникова уже тогда были. Он не открещивается от прошлого: да, фарцевал, торговал валютой, интересные были дела, необычные люди. Первый срок получил за фарцовку, другие два - за валюту. В 1989 году его арестовали при попытке вывезти доллары за границу - Мельников собирался купить оборудование для своего кооператива по пошиву джинсов. В общей сложности он провел за решеткой 10 лет.

Тюрьма - это такой жесткий университет, что и врагу не пожелаешь, - с горечью вспоминает бизнесмен. - Я научился унижать, подавлять, оскорблять словом, делом, взглядом, и это мучает меня до сих пор. Это так укоренилось, что избавиться почти невозможно.

Как говорят подчиненные Мельникова, нынешние и бывшие, у гендиректора «Глории Джинс» взрывной характер. Он заводится за секунду, особенно если сотрудники не понимают с первого раза. «Он разбивал компьютеры, швырялся стульями, - рассказывает один из них. - Но несмотря на это, его обожают. Потому что кто выдержит эту школу, сможет выдержать вообще все». Мельников признается: он по-прежнему вспыхивает, когда ему кажется, что люди не вникают в элементарное.

Тем не менее в «Глории Джинс» можно построить отличную карьеру. К примеру, операционный директор Мария Островская нанималась в компанию 19 лет тому назад обычным секретарем. Теперь ее доход составляет более $1 млн в год. Топ-менеджеры «Глории Джинс» каждый год получают в виде опциона с реализацией через два года от 200 000 до 500 000 акций - менее 0,12% уставного капитала компании. Не так уж мало, если учесть, что всю «Глорию Джинс» ее основатель сейчас оценивает примерно в $1,5–2 млрд.

Неразрешимые противоречия

С торговли джинсами начинали свой бизнес многие участники списка Forbes - Михаил Прохоров, Михаил Ходорковский, Михаил Гуцериев, Кирилл Миновалов. На вопрос, почему он не стал нефтяным или финансовым магнатом, сохранив преданность джинсам, Владимир Мельников не раздумывая отвечает: «Не джинсам - свободе».

В 1988 году, когда Мельников регистрировал свой кооператив, он спросил у жены, как лучше назвать будущую фирму. Не дожидаясь ответа, начал размышлять вслух: «Мы вышли с тобой из темноты, из подвала, где должны были таиться, - вышли на свет. Это же свобода! Назовем «Глорией Джинс» - потому что «глория» - это свет, а джинсы - свобода». Мельников ничего не приватизировал и до сих пор не имеет никаких дел с государством. Свою первую фабрику в Новошахтинске он приобрел в 1995 году за $500 000 у директора предприятия, ставшего к тому моменту ее основным владельцем. И в дальнейшем либо покупал и модернизировал убыточные фабрики, либо создавал производства с нуля.

Я никогда не работал с властями. Я их «химически» не выношу, - Мельников с трудом сдерживается, когда заходит разговор о политике. По-видимому неприязнь взаимна: в кризис правительство отказалось внести «Глорию Джинс» в список 1500 системообразующих предприятий, которые могут рассчитывать на государственную поддержку. Хотя в Ростовской области большинство фабрик компании расположены в городах депрессивных шахтерских территорий. В середине июня Мельников написал на своей странице в Facebook: «Россия теряет привлекательность для инвестиций вообще, а розница - в частности, так как она уходит с демократического пути развития в авторитарный».

Стране нужны реформы, и власть знает об этом, - бизнесмен все же соглашается поговорить на неприятную тему. - Реформы бывают двух видов: демократические, когда людям говорят: «Вы свободны, действуйте!», и мобилизационные. Авторитарный режим предпочитает последние. Дело в том, что в 1999 году к власти пришли выходцы из КГБ. Секретные службы всегда и везде считают себя самыми умными. А тем, кто так считает, не нужны ничьи советы.

Что может развернуть страну?

В моем понимании есть один путь - свобода и независимость. Наша власть выбрала другой путь - цель оправдывает средства, значит - мобилизация. Но я буду делать то, что делаю.

За прошлый год на фабриках «Глории Джинс» было сшито 35 млн единиц одежды. Компания создала 4000 новых рабочих мест, в том числе 2500 на производстве - вроде бы достойный вклад в благополучие людей и развитие экономики. «А эксплуатация?» - парирует Мельников. Ежегодно он перечисляет на благотворительность порядка $10 млн (помощь заключенным, детдомовцам, онкологическим больным, бездомным). Но на деловые поездки и консультантов может потратить больше. «Неразрешимые противоречия, правда? - чуть смущенно замечает владелец «Глории». - Я пока для себя ответа не нашел».

Диктат цены

На бизнес-консультантов владелец джинсовой империи тратит $10–15 млн ежегодно, чтобы, принимая правильные решения, получить еще большую прибыль. На экспатов он тоже никогда не жалел денег. «И не жалею! - восклицает Мельников. - Потому что за их плечами колоссальный опыт».

Гендиректор «Глории Джинс» одним из первых в России начал приглашать на топ-менеджерские должности иностранцев. Уже в середине 1990-х у него «налаживали процессы» полдюжины экспатов. В 2000 году в «Глории Джинс» появился Джоржио Бецци из Benetton, который ныне отвечает в компании за производственные технологии. В феврале 2008-го Мельников переманил из Adidas ритейл-директора по Европе, Африке и странам Ближнего Востока Яспера Зиленберга. Тот, впрочем, пробыл в ростовской компании всего четыре месяца. «Зато теперь в резюме своих везде пишет, что работал президентом в «Глории», - смеется Мельников.

Финансами компании сейчас управляет канадец Майкл Макдоналд - выходец из IKEA, за IT отвечает Тимоти Касбе из Sears Holdings Corporation, мерчандайзингом занимается американка Аннетт Шатц из BCBG MAXAZRIA Group, а стратегическим планированием - Пол Аллен, пришедший из Levi’s. Дорого ли обходятся иностранные «спецы»? От $500 000 до нескольких миллионов долларов в год каждый. Но в «Глории», подчеркивает Мельников, эти деньги нужно отрабатывать.

Не скупясь на одном, он экономит на другом и продолжает сокращать текущие издержки - даже там, где, казалось бы, уже все сокращено. Например, новые фабрики Мельников в основном открывает на Украине: «Зарплаты там вдвое ниже, а люди работают с большим удовольствием, чем в России». В Китае и Юго-Восточной Азии «Глория Джинс» размещает заказы на самые легкие вещи. Больше вещей в партии - меньше расходы на перевозку в пересчете на товарную единицу. Минимизация издержек дает возможность держать низкие цены в рознице. «А цена в «Глории» на первом месте», - подчеркивает бизнесмен.

Смотри: у нас почти одинаковые рубашки, - говорит он редактору Forbes. - У меня - наша. Стоит $20. А у тебя Topman? Значит, заплатил $50, не меньше.

Продавцы популярных одежных брендов, как правило, делают ставку на маркетинг - например, особые термоткани или обновление коллекций раз в три недели. Мельников - на управление ценой: принцип value for money (ценность за деньги). Жизнь любой продукции под брендом Gloria Jeans четко регламентирована: по базовой цене вещь продается в течение восьми недель, потом следует скидка, через четыре недели - еще одна уценка, еще через две-три недели - «ликвидация» товара. Далеко не всякий покупатель дожидается распродажи по бросовым ценам. Зато каждый может отслеживать жизненный цикл вещи в витрине и, таким образом, убеждаться, что в «Глории Джинс» - дешево. По плану 70% произведенной продукции должно быть продано в базовых ценах. Для этого Мельников купил за $5 млн систему управления ценообразованием: «Мировые специалисты говорят, что она у нас не самая плохая. Я с ними согласен».

Шпионы Мельникова

«Глория Джинс» давно смотрит за границу. Со своей дешевой, но качественной одеждой она вполне могла бы рассчитывать на успех в странах Балтии и Восточной Европы. Если бы не одно «но» - авторское право.

Как рассказывают бывшие сотрудники «Глории», по меньшей мере до 2008 года компания активно копировала лекала известной американской марки Abercrombie & Fitch. «Мы регулярно привозили из Америки джинсы, передавали их нашим конструкторам, которые на их основе создавали новые коллекции GJ», - говорит один из них. На вопрос, действительно ли экспансию компании за рубеж сдерживала любовь к копированию, Мельников отвечает метафорой - историей о двух художниках, Диего Ривере и Пабло Пикассо. Когда Ривера жил в Париже, он однажды обнаружил, что несколько полотен из его мастерской исчезли. Пропажу не нашли, Ривера вернулся в Мексику. А через два года Пикассо сделал выставку в Париже, и публика недоумевала: «Это же Ривера. Вы что, украли у него?»

Выдающиеся люди вдохновляются, великие - воруют. Воруют, но не копируют, - выдает Мельников парадоксальную сентенцию. - Стив Джобс ведь абсолютно своего ничего не создал. Он раньше увидел и предложил рынку то, что кто-то тоже собирался сделать. Я не сравниваю себя с Джобсом, он великий человек, но увидеть вовремя то, что не увидели другие, и выдать это быстрее на рынок - вот что важно. Для остального есть суды - идите, доказывайте.

В прошлом году его сотрудники предложили украшать джинсы особого рода декором. А через месяц Versace вывела на рынок одежду точно с такими же «фишечками». «Да, мы это увидели у Versace - ну и что?» - признает предприниматель. До суда, похоже, дело так и не дошло.

Чтобы постоянно быть в курсе мировых тенденций, Мельников шесть раз в год отправляется в кругосветное путешествие на специально арендованном самолете. Римини, Болонья, Сан-Паулу, Чикаго, Лос-Анджелес, Токио, Сеул - на каждый город день, максимум два. «Там у нас везде дизайнеры, которые изучают рынки. Или, можно сказать, шпионят», - шутит предприниматель.

Таких «разведцентров», отслеживающих модные тренды, у ростовской компании около десятка по всему миру. К приезду работодателя там готовятся тщательно: эскизы и зарисовки особо популярных моделей одежды, образцы из еще не вышедших в свет коллекций конкурентов, кусочки дорогих модных тканей, точные реплики которых через две недели Мельникову изготовят в Китае вдвое дешевле. Главные же дизайнерские центры компании располагаются в Ростове и Шанхае - там создаются все коллекции GJ. Ростовчан Мельников регулярно посылает учиться в Италию - в Istituto Secoli и Istituto Maragoni, входящие в число самых авторитетных вузов в индустрии моды.

Четвертая фаза

Дом Владимира Мельникова находится в 250 км от Москвы - добротный комфортабельный коттедж сравнительно невелик и даже скромен. На состоятельность владельца намекают, пожалуй, лишь роскошные ковры на полу. Сюда предприниматель приезжает, чтобы уединиться, поразмышлять, помолиться в Оптиной пустыни (монастырь расположен в пяти минутах езды), посоветоваться со старцами. Но он всегда на связи со своими менеджерами.

Таможенные разборки с Украиной на нас никак не влияют? - говорит он кому-то по телефону. - Одну машину только остановили? Проверяй ежедневно своих, и чтобы они говорили правду. Я перезвоню, спасибо. До свидания.

Делегирование полномочий, вздыхает Мельников, далось ему тяжело: каждый переход в новую управленческую фазу требует колоссальных усилий и громадных внутренних жертв. Он делится своей теорией: у любой компании есть пять фаз развития - «я», «мы», делегированный контроль, координация и конфедерация. На каждом этапе собственник должен поступиться какими-то неоспоримыми правами и полномочиями. Образно говоря, нельзя построить сеть из 500 магазинов, опираясь на принципы управления 100 магазинами. Последние пять лет, рассказывает Мельников, «Глория Джинс» переходит в фазу координации - самостоятельного взаимодействия руководителей подразделений и направлений.

Решение каких вопросов оставляете за собой?

Как генеральный директор я отвечаю за бюджет, ведь под ним стоит моя подпись. Сотрудники имеют право что-то изменить, но должны всегда согласовывать изменения со мной. Правила корпоративной культуры тоже утверждаю я. Отвечаю за видение и цели компании. И обязательно раз в месяц смотрю исполнение бюджета.

Владимир Мельников помнит массу показателей и по ходу разговора с легкостью перемножает в уме многозначные цифры. Иногда, чтобы перепроверить, берет в руки калькулятор. Слабым местом компании он считает внутреннюю прозрачность, точнее, ее недостаточность. «Прозрачность, - поясняет он, - это когда мы встречаемся и я знаю, что вы владеете информацией так же, как ею владею я. Это управление и использование правильной информации». Прозрачность нужна и собственнику, и инвесторам. Над прозрачностью и стратегией развития «Глории Джинс» Мельников сейчас работает с консультантами из McKinsey. До 2017 года он планирует с помощью стратегического партнера увеличить число магазинов до 1000, выручку - в 2,5 раза, до $2,5 млрд, и выйти на мировые рынки. Экспортный бренд уже придуман - Light of Freedom. «Сыну, правда, он не нравится», - откровенничает бизнесмен. У него двое детей - сын и дочь, и они вполне могли бы продолжить дело отца. Ростовчанин несогласно качает головой: дочь замужем, воспитывает детей, сын, получив диплом психолога в США, работает в благотворительном фонде компании и заниматься бизнесом не очень хочет.

Нынешние мощности «Глории Джинс» закрывают ее потребности в товарах на 30–35%. У компании нет своего обувного предприятия, производства аксессуаров, значительная часть трикотажных вещей и иной одежды шьется под надзором ее специалистов на сторонних предприятиях в Юго-Восточной Азии. Обсуждая рыночные позиции компании, мы называем ее крупнейшим производителем одежды в России. Мельников поправляет: «Сейчас мощности для нас не главная забота. Мы ритейловая компания. Вертикально интегрированный розничный бренд».

Когда выручка компании составляла немногим более $200 млн, вы говорили, что хотели бы управлять бизнесом с оборотом в миллиард. К концу года у вас будет миллиард. Каково управлять миллиардом?

Мельников берет паузу, прежде чем ответить.

Сейчас я думаю, как управлять компанией в $10 млрд. Про миллиард мне уже все понятно, теперь интересно поуправлять $10 млрд. Каково это, я пока не знаю.

Фото: Артем Голощапов для Forbes

Кому-то выпадает найти его в двадцать лет, кому-то в сорок... Родив дочь, я перестала принадлежать себе. И до ее совершеннолетия только она будет решать, выходить ли мне замуж. Недавно Маша это услышала и сказала: «Не волнуйся, я пораньше поумнею».

Никогда не вру своему ребенку - это главный принцип наших отношений. Уверена, что Маша со мной тоже честна. Однажды вечером я хотела уехать. Дочке было лет пять, и она знала: мама либо рядом, либо на работе. Оттого спросила:

Ты на съемки?

Нет, пригласили в ресторан.

Уложила ребенка, она меня поцеловала:

Только, пожалуйста, веди машину осторожно.

Мне говорили, что дочке рано рассказывать о своих планах. Уехала - и все! Но я не считаю нужным выдумывать истории о неотложных делах - предпочитаю говорить правду. Мы встретились глазами, и Маша поняла: если меня пригласили и я согласилась - значит, мне это нужно. Еще дочь знает: прежде всего я живу ее интересами. Говорят, что тем самым я жертвую своей личной жизнью, осуждают за это. Но я ни в чем себя не ущемляю. Напротив, получаю огромное удовольствие от того, что весь мой мир крутится вокруг Мани. Сегодня ей уже четырнадцать. Сколько нам осталось этого неразрывного, погруженного друг в друга совместного существования? От силы лет пять. Потом дочь вырастет и у нее начнется самостоятельная жизнь.

Если завтра скажу: «Хочу замуж! Не могу больше ждать, давай жить большой семьей» - Маша согласится. Но я знаю, что в этот момент она пересилит себя. А я так не хочу: жить и знать, что ребенку пришлось через себя переступить. Что ж, возможно, никто не захочет ждать. Ничего не поделаешь: это жизнь.

- А что вы ответили, когда Маша впервые спросила, где ее папа?

Сказала правду. Как было. Дочка - единственная, кому известно все. Кто в нашей истории прав, кто виноват - пусть решает сама. Но не могу советовать действовать так же другим родителям. Маша все услышанное восприняла адекватно. А кого-то из детей подобная родительская откровенность может испугать.

Сейчас у меня в жизни все складывается хорошо. Всегда старалась внушить дочери, что неполная семья - отнюдь не катастрофа. Маша знает, что окружена множеством обожающих ее родных. Но идеал - это как было в семье моих мамы и папы. И стремиться надо к этому.

- Воспитываете Машу в том же духе, что и вас?

Нас с братьями никогда не учили, как надо держать ложку и вилку, как сидеть, как разговаривать. Главным было воспитание чувств. Подруги детства признаются: «Помним, как на праздниках в вашем доме выставляли огромную корзину с конфетами. Но вы втроем никогда не подбегали к ней, пока угощение не попробуют гости». Родители дали нам главное: понимание, что человек живет не для себя. Они не поучали, не отчитывали. Просто поступали так, что становились для детей лучшими во всем.

Анастасия Мельникова: «У меня на жемчуг аллергия»

– В первом шоу мы выступали самые первые, и, когда закончили, судьи минут семь обсуждали недостатки моей фигуры. Спасибо, что не пустили этого на всю страну! Это было ужасно, осудили мою фигуру, какую-то косолапость… Я же пришла на конкурс танца, а не красоты! Зато дальше атмосфера на проекте стала вполне благожелательной.

– И Вы не радовались чужим проигрышам?

– Между участниками нет никакого соперничества, да и судьи постепенно несколько смягчились. Такое редко бывает, что не могу видеть, когда кто-то уходит, у меня трясутся губы, уши, нос, щеки, волосы. Даже стыдно.

– А общие впечатления от проекта?

– Ощущения сказочные! Это же по мне видно! Я как будто попала в сказку и не могу проснуться. Мне все очень нравится.

– Вы стали звездой, сыграв в «мужском» сериале роль женщины-«мента». Сегодня снимаетесь у самых неординарных режиссеров: Бортко, Грымов, Хван… Успешно играете на театральной сцене… Какие жизненные принципы помогли этого добиться?

– Во-первых, стараюсь избегать общения с мужчинами, которые не обращают на меня внимания, – как минимум, такие мужчины мне не нравятся. Далее, не люблю слово «депрессия». Никогда себе не позволяю сидеть дома и ничего не делать: закрыться в комнате и лежать в кровати. Мне нравится философия в книгах Пабло Коэльо: если что-то хотеть, это обязательно будет.

– Вы сова или жаворонок?

– Я не знаю, кто я. Я только знаю, что когда ложишься в три часа ночи, то в шесть-семь утра встать трудно. Поэтому тяну до последнего. Потом вскакиваю, тут же выжимаю два апельсина в бокал, выпиваю чашку кофе – это мой завтрак. Растворимый кофе не пью, только вареный.

– А если зайти с другой стороны? Легко ли красивой, молодой женщине в условиях дефицита времени следить за своей внешностью?

– Спасибо за комплимент. На это, конечно, уходит очень много времени, потому что хочешь – не хочешь, а постоянно приходится делать и массажи, и гимнастики, и разные маски. Но я боюсь давать конкретные советы, потому что все люди настолько разные и каждой женщине нужен индивидуальный уход. Многое зависит от породы. Иногда смотришь, идет женщина, которая никогда в жизни с собой ничего не делала, а выглядит прекрасно. У меня есть приятельница, которая ест булку с маслом, макароны, кашу, и при этом у нее идеальная фигура. А у меня склонность к полноте, и если я вечером съедаю кусок торта, то наутро – это как фокус – у меня лишний килограмм на весах. В общем, идет постоянная борьба с природой: там стараешься что-то убрать, тут прибавить, там что-то втираешь в волосы, чтобы они лучше росли, тут, напротив, выводишь, чтобы они никогда в жизни не росли.

– Как бы Вы определили свой стиль в одежде?

– Мой стиль – классика. Короткое не ношу, предпочитаю длину до колена. Цвета тоже люблю классические – белый, черный, бежевый, серый. За модой не гоняюсь, ультрамодной быть не хочу. Моя подруга, которая следит за тем, как я одеваюсь, как-то сказала: «Настя, норку носить уже неприлично, это же униформа новых русских, они ходят в ней на рынок». Я сказала: «Надюша, первый раз в жизни с тобой не соглашусь, я норку носила, ношу и буду носить. Мне в ней тепло, это красиво, и я это люблю». Я обожаю меха и считаю, что женщинам они идут.

– Вы знаете толк в драгоценностях?

– Я ношу драгоценности, которые были переданы мне по наследству от бабушки. Это браслеты, серьги, кольца, в основном золотые. Есть вещи из серебра. Но у меня странная особенность: я не могу носить жемчуг, сразу начинают слезиться глаза. Наверное, это особый вид аллергии.

– Настя, что поднимает Вам настроение?

– Люблю, когда вся квартира заставлена цветами, вазы с огромными букетами я ставлю прямо на пол. Обожаю проснуться утром от звонка в дверь и получить огромную корзину цветов с запиской от друзей. Поскольку друзья знают, что я больше всего люблю розы, то присылают в основном их. Очень люблю подарки. Однажды я шла со своим знакомым по Нью-Йорку, и у меня глаза остановились на какой-то шляпке в витрине. Я воскликнула: «Ой, как красиво!» И мы пошли дальше. А через полгода в день моего рождения мне принесли пакет, и в нем лежала эта шляпка с запиской от американских друзей. Конечно, когда мне дарят сапфиры, бриллианты и изумруды, я получаю не меньшее удовольствие. Я не ханжа, обожаю камни, меха.

– Какое время года Вы любите?

– Я теплолюбивое растение, люблю лето, обожаю природу. Я полгода живу за городом – у мамы на даче, куда мы переезжаем в апреле. И готова каждый день по 40 минут ездить на машине в город и обратно, чтобы только просыпаться в деревянном доме, слышать пение птиц, видеть зелень. Я обожаю водить машину, для меня это прекрасная возможность побыть одной, сосредоточиться, подумать о том, что делать, как жить в этой суматошной жизни

– Прибегаете ли к алкоголю, транквилизаторам, чтобы снять усталость, победить депрессию?

– Я вообще не пью. То есть я могу выпить полбокала вина или рюмку коньяка, и со мной ничего не будет, но мне само это состояние не нравится. Большинство людей получает удовольствие от того, что их мозг чуть затуманивается, алкоголь их расслабляет, а я от этого начинаю еще больше нервничать. Кроме того, я человек верующий, и, когда душу охватывает уныние или паника, я иду в церковь и в этом нахожу облегчение.

– Как Вы считаете, счастье в личной жизни для женщины, это судьба или старания и усилия?

– У каждого по-своему. Для меня лично это, безусловно, судьба. Не родись счастливой, а родись активной – это точно не про меня. Ничего сделать для того, чтобы что-то случилось, я не могу. Себя, да, переделывала. Другое дело, что я вообще человек жизнерадостный. И как человек верующий знаю, что отчаяние и уныние – это страшный грех.

– И что же для Вас счастье?

– Счастье для меня – это не просто понятие, это какие-то моменты моей жизни. Когда я открыла глаза и узнала, что весь этот ужас закончился и у меня родился нормальный здоровый ребенок, – это Счастье. Когда у меня очень сильно болела мама и врачи сказали, что кризис миновал и все будет хорошо, – это Счастье. Когда я услышала свою фамилию среди тех, кто прошел третий тур и допущен до теоретических экзаменов в Театральном институте, и поняла, что я фактически поступила, – это тоже было Счастье.

– Что изменилось в Вашей жизни, когда Вы стали мамой?

– Практически все стало новым и невероятно неожиданным. С дочкой Машей мир вокруг меня не просто засиял новыми красками, а стал полным и насыщенным, в нем поменялись все ранее существующие пропорции, так как в центре этого мира и меня самой оказалась – моя дочь.

– Это было долгожданное событие?

– Я очень долго мечтала о ребенке. Это было очень осознанное стремление – я родила Машу в 32 года и уже отдавала себе отчет в том, что для меня самое главное в жизни. Я была готова на все, чтобы осуществлению моей мечты ничего не помешало. К тому же, меня поддерживали родные, которые старались помочь мне любыми средствами. Мне говорили: «Настюшечка, ты только забеременей, а мы сделаем все остальное – выносим, родим и вырастим!» При такой любви вокруг я не могла не реализовать это витающее в воздухе предчувствие.

– Как Вы относитесь к идее присутствия мужа на родах?

– Я думаю, что мужчина обязательно должен видеть рождение своего ребенка, тогда отношение к женщине становится другим. Но сама бы на подобный шаг не решилась. Во-первых, я так воспитана, что могу показаться мужчине только в наиболее привлекательном виде, ничего с собой поделать не могу. Хотя понимаю, что когда двое остаются наедине, то они видны друг другу со всех сторон, а не только с самых красивых. Во-вторых, роды – это не менее интимный процесс, что-то, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями, и это не должно сопровождаться присутствием посторонних людей. А ведь при рождении ребенка, кроме родителей, рядом находятся врачи. Мне не хотелось компромиссов с самой собой, поэтому я и была вместе с мамой.